Улегшись спать на грубом войлоке, ворочаясь без сна, он проклинал жадного Тулена-Джерби, своих тупоголовых друзей, и все больше утверждался в собственной правоте. Пора действовать. Время пришло. Пора палить костры, точить ножи, запрягать коней и нестись, хватая ноздрями пьянящий ветер свободы. Пора...
А это пятно надо будет показать Таджибеку с Богурджи, хотя они того и не заслуживают. Пусть тоже знают, как приятно нюхать его, предварительно наполнив желудок кумысом...
Глава 3. Старые ведьмы
Две мирные старушки мирно сидели на лавочке возле стандартной пятиэтажки. Одна, более объемистая, в цветастом платке, вязала спицами нечто пестро-шерстяное, возможно, что-нибудь для внучки, потому что люди преклонного возраста не носят одежду таких кричащих расцветок; вторая, сухонькая, без аналогичного головного убора, который в свернутом виде занимал один из карманов ее кофточки, держала в руках газету, возможно, что-нибудь из желтой прессы, потому что в солидных газетах не бывает таких аляповато-кричащих заголовков вкупе с подозрительной тематической направленности фотографиями. Если обладать не очень хорошим зрением, недостаточность которого компенсирует склонность к безудержному полету фантазии, при большом желании на подобных размазанных фотографиях с равной долей уверенности можно рассмотреть голую, невероятной телесной красоты девицу или Лох-Несское чудовище – в зависимости от своих пожеланий, а также от освещения и угла, при которых довелось ту фотографию рассматривать. Кажется, старушка рассматривала картинки и сопровождающие их тексты под углом правильным, – к тому же на ее, с легкой горбинкой, носу висели старомодной формы очки, – потому что, до крайности заинтересовавшись какой-то статьей, через какое-то время она принялась громко зачитывать вслух показавшуюся ей невероятно важной информацию.
– А вот послушай, Кузьминична, что умные-то люди пишут, – подпустив в голос таинственных ноток, перед этим произнесла она. – Ученые, они врать не будут. Вот, тут так прямо и сказано: Натан Натанович Шрайбер, действительный член АН России, профессор, международный эксперт по вопросам...
– Подожди, Петровна, я сейчас, только петли досчитаю, – остановила ее старушка в платке. – Собьешь, не ровен час, тогда все мои труды насмарку. А мне Машеньке к завтрему шарфик нужно довязать. Непременно к завтрему – просто кровь из носу.
– Так ведь лето, теплынь? – подивилась Петровна.
– Это ей для самодеятельности. Праздник у них в детском садике состоится. Юбилей какой-то, что ли.
– А-а-а, ну считай, считай, – согласилась всегда покладистая подруга и какое-то время терпеливо ждала, ерзая по давно не крашеной скамейке. Периодически она бросала на беззвучно шевелящую губами подругу проверочные взгляды.
– Ну давай, давай, чего у тебя там, – наконец прекратив считать петли, разрешила Кузьминична. – Ишь, извертелась вся, словно молодуха. Только предупреждаю, если опять какую жуть мне зачитаешь, наподобие той, что в прошлый раз была, то впредь со своей газетой лучше ко мне не подходи. Мне после того всю ночь кошмары снились.
– Да нет, это статья хорошая, мирная, – возразила Петровна. – И умная, потому что умным человеком писана, профессором. Такой в заблуждение вводить не станет.
– Ну хорошо, хорошо, давай свою умную статью. – Кузьминична принялась сноровисто работать острыми спицами...
– Вот такие дела, – закончила Петровна. – Поняла, что на свете творится? Сплошные напасти.
– А что такое творится? – спросила Кузьминична.
– Да ты меня не слушала, что ли! – обиделась Петровна. – А я, дура, читала, старалась...
– Ну увлеклась я, извини. А ты давай лучше своими словами перескажи.
– Ладно. Слушай своими. В общем, этот ученый профессор Шрайбер, ссылаясь на другого ученого профессора из какого-то засекреченного американского университета, утверждает, что, несмотря на несомненные и, даже, можно сказать, убедительнейшие доказательства научной теории, которая, в свою очередь, подтверждает другие, не менее научные теории, которые ранее считались либо ошибочными, либо не совсем соответствующими теориям, которые, в свою очередь...
