— Нам надо поговорить, — сказал он.
— Да. Стоит установить некоторые правила.
— Какие?
— На этот уикенд. Я не против того, что ты будешь моим господином, но, если ты собираешься возбудить нас обоих, а потом просто взять и уйти, я не останусь.
— Извини, это было несправедливо по отношению к тебе.
— Зачем ты это сделал? — спросила она.
Митч подошел ближе и внимательно смотрел на нее:
— Чтобы доказать себе, что я могу. — Этот ответ был по меньшей мере честен.
Между ними повисло долгое молчание. Затем София развязала фартук, аккуратно сложила его и оставила на столе.
— Тогда я вызываю такси.
Что ж, это сделал он. Он причинил ей боль и заставил его покинуть. Но Митч не был готов к такому повороту. Он поймал ее за руку, и София обернулась.
— Не надо. Не уходи.
София остановилась. Она смотрела на Митча. Она до сих пор желала, чтобы он обладал ею. Проклиная собственную слабость, она пыталась напомнить себе, что заслуживает лучшего. Знала, что ей следует уйти от него, и была не в силах. Но уж если она останется, пусть этот уикенд излечит их прошлые обиды и примирит их с настоящим!
— Зачем ты хочешь, чтобы я осталась? — спросила она.
Не важно, что он скажет сейчас. Она не уйдет из этого дома, пока не проведет по крайней мере одну ночь со своим бывшим любовником. Между ними слишком много всего, чтобы просто уйти.
— Не заставляй меня говорить это.
София молча ждала. Зная, что часть ее души всегда оставалась закрытой для Митча, она дала себе клятву, что в этот раз все изменится. Нельзя рассчитывать на его откровенность, не давая откровенности взамен. Это большой риск. Опасная игра. Игра с чем-то более важным, чем ее карьера, даже если она не признается в этом.
— Я открою тебе себя настоящую больше, чем любому другому мужчине.
— Правда? — Теперь он попросит ее совершить иной стриптиз — обнажение души.
— Да. И мне ненавистна мысль о том, что все-таки ты знаешь меня лучше, чем я тебя. Мне грустно, когда я думаю об этом.
— Это не твоя вина. Я никогда не стремился к откровенности. Но ты единственная, кому и я готов приоткрыть душу.
— Почему? — спросила она, приглашая его к откровенному разговору, чтобы не чувствовать себя столь открытой и уязвимой.
— Не знаю и никогда не знал. Но мне нужно, чтобы в этот уикенд ты была рядом со мной.
Митч протянул руку к шее Софии и расстегнул застежку на ленте. Она мягко соскользнула.
— Оставайся, София. Но оставайся не как рабыня, а как равная мне.
— Я… я хочу поговорить, Митч. Узнать о тебе больше в этот раз.
Он молча смотрел на нее, и Софию это смутило. Наверное, она просила его слишком о многом.
— Я останусь и для секса, — торопливо добавила София. Если ему нужен от нее только этот уикенд и ничего больше, она постарается с этим смириться.
— Это может быть больше, чем секс. — Митч выразительно посмотрел на Софию.
— Знаешь, мне сегодня в машине стало очень стыдно. Я поняла, что никогда не спрашивала тебя о твоей семье.
— А я никогда не спрашивал о твоей.
— Но почему? Почему мы никогда не делали этого? — с горечью в голосе спросила София.
— Не уверен, что мне было интересно.
Да, иная правда ранит не хуже, чем ложь. Чтобы скрыть смятение, София стала накрывать на стол. Как будто они семья и их ждет обычный ужин.
— Давай сначала поедим.
— Ты умеешь готовить? — преувеличенно удивленно спросил Митч.
— Хм, да ты многого обо мне не знаешь, дорогой! — София загадочно улыбнулась.
— У нас есть уикенд, чтобы наверстать упущенное, — резонно заметил Митч. — И все-таки зачем ты придумала это пари?
— Я хотела иного завершения для наших отношений. Я ведь тоже страдала от того, как все закончилось тогда, давным-давно.
— Но в результате ты получила работу, — парировал Митч.
— Да, но в моей жизни все так изменилось с тех пор, как ты ушел, — ответила София с сожалением.
— В моей тоже, — признался Холларан.
— Ну вот, ужин готов. — София предпочла резко сменить тему.
— Я голоден, но мой аппетит возбуждает не цыпленок, — проговорил Митч, внезапно притягивая Софию к себе. Он так привык разрешать все их проблемы сексом!
Она прижалась к Митчу, пристроив голову к нему на плечо.
— Тогда что ты хочешь? Может быть, салат?
