Как Мани распространял свою религию? То, что он делал, очень сильно напоминает подход апостола Павла. Я искренне полагаю, что в рейтинге величайших людей за последние 2000 лет апостол Павел занял бы первое место, а Мани, вероятно, второе или третье. У них, на мой взгляд, довольно много общего. Павел распространял учение Христа без насилия, опираясь только на свое красноречие и дар убеждения, и превратил его в мировую религию. Мани тоже распространял свое учение на территории колоссальной Сасанидской державы мирным путем, проповедуя там и сям, и так дошел до Индии. В результате его проповедей многие племена и народы восприняли манихейство, сделав его своей «официальной» религией.
К Мани очень хорошо относился персидский царь Шапур. В честь его пророк даже написал один из своих трактатов. Также к нему прекрасно относился Ормизд I, сын Шапура, унаследовавший престол. Но Ормизд, к сожалению, царствовал недолго, а его брат Бахрам I, ставший царем после него, относился к Мани очень плохо. Большую роль в этом сыграли интриги мобедан-мобеда, то есть главы зороастрийской церкви. По приказанию Бахрама Мани был арестован. Манихейцы утверждают, что пророк умер в тюрьме, но, согласно другим данным, он погиб в результате жестокой казни.
После смерти Мани его учение ушло в подполье – но по-прежнему оказывало огромное влияние на умы. К примеру, оно легло в основу маздакизма – направления, названного по имени его руководителя. Только, в отличие от Мани, который говорил, что надо быть аскетом и человек, посвятивший себя религии, должен отречься от всего плотского, Маздак проповедовал необходимость наслаждения и считал, что все жизненные блага надо поделить поровну, в том числе и женщин, чтобы всем было хорошо.
На базе маздакизма (а таким образом, и манихейства) зародилось и уже упомянутое направление хуррамитизма, элементы которого прослеживаются, например, у алавитов. Это было мощное религиозное движение, которое в период арабского завоевания и исламизации региона выступило с антиарабских, антиисламских позиций и проявило себя в серии колоссальных восстаний.
В Средней Азии к антиисламским восстаниям примкнуло движение Муканны и его последователей, «людей в белых одеждах», которые действовали в районе нынешнего Узбекистана и Таджикистана и сумели даже взять Бухару. Они носили белые одежды, чтобы отличаться от воинов армии Аббасидов, создавших Арабский халифат, – те были одеты в черное, и флаг у них был тоже черный (не правда ли, напрашиваются определенные параллели с нашим временем?). А сам Муканна прятал лицо под покрывалом. Сподвижники говорили, что это для того, чтобы не ослеплять людей сиянием своей неземной красоты, – ну а противники, конечно же, утверждали, что под покрывалом Муканна скрывал жуткое уродство.
Наконец, было еще восстание Бабека, грандиозное по своему размаху, потрясшее весь тогдашний мир и превосходившее все известные восстания древности и раннего Средневековья. Бабек тоже был хуррамитом и выступал против исламизации региона. 22 года под носом у Арабского халифата, на территории нынешнего Северного Ирана, существовала крупная держава, которая яростно сражалась и уничтожала одну арабскую армию за другой. Населял эти земли ираноязычный народ, близкий к современным талышам, живущим в Азербайджане и Иране.
Известно, что многие религии возникали как религии для бедных, – то же христианство. Но вся проблема заключалась в том, что как только та или иная церковь (в широком смысле слова – будь то христианство, ислам и т. д.) становилась государственной, ее представители начинали тесно взаимодействовать с властью, а власть всячески старалась привлечь их к себе, в том числе и материальными благами. Так появлялись монастыри и храмы, где скапливались огромные богатства, высшие священники также становились очень богатыми людьми. И многие люди начинали сомневаться в их праведности и все чаще говорили между собой о том, что вообще-то надо жить скромнее и аскетичнее. Так возникали различные течения, такие как движение павликиан или катаров, в основе которых лежало манихейство. Они привлекали к себе именно идеей сознательного аскетизма, и люди охотно шли в эти, выражаясь современным языком, секты.
