Ассирия истощила силы, сдерживая арамеев, и после убийства Тиглатпаласара I в 1093 г. до н. э. его наследникам недоставало способностей старого царя. Как только Ассирия стала менее эффективно управляться, а во главе армии встали более слабые полководцы, арамейские набеги сделались намного более эффективными. Власть Ассирии сужалась, и страна вступила в новый полуторавековой период слабости.
Этот период дал израильтянам шансы на экспансию. Когда они около 1200 г. вступили в Ханаан, они нашли его побережье занятым «народами моря». Эти народы, которых называли филистимлянами, владели железным оружием, а Израиль – нет, и в течение столетия филистимляне господствовали в стране.
Затем, в 1013 г. до н. э., Давид, одаренный израильский вождь, установил свое правление не только над собственным израильским племенем Иуды, но и над всеми остальными израильскими племенами. В ходе своего сорокалетнего правления он разбил филистимлян и установил свою власть надо всей западной половиной Плодородного Полумесяца, вплоть до верхнего Евфрата. Этого никак не могло бы случиться, если бы Ассирия находилась в то время под управлением таких царей, как Тукультининурта I или Тиглатпаласар I.
Империя Давида также не была неприступна против проникновения амореев. В царствование Соломона, сына Давида, амореи создали княжества близ северных границ самого Израиля. Одно из них, со столицей в Дамаске, сделалось весьма могущественным. Царство Дамаска известно обычно под именем Сирии (имя, данное региону греками столетия спустя).
Утверждение Сирии жестоко ослабило Израиль и способствовало смутам, которые вслед за смертью Соломона в 933 г. до н. э. привели к расколу Израиля на два царства – Израиль и Иудею.
Казавшаяся бесконечной жизненная сила Ассирии произвела, однако, еще одно возрождение. Ассирия вновь ожила после яростного давления хурритов, а затем «народов моря». Теперь она сразилась с арамеями.
В 911 г. на ассирийский трон взошел Ададнирари II. Он реорганизовал управление и снова начал одерживать победы над арамеями. (Арамеи осели в ряде княжеств в пределах Плодородного Полумесяца, и теперь их стало легче раздавить, чем во времена, когда они были странствующими кочевниками.) Важным фактором, благоприятствующим Ассирии, был рост производства железа. В 889 г., когда сын Ададнирари Тукультининурта II начал свое краткое пятилетнее правление, железа в государстве было достаточно, чтобы вооружить стальным оружием всю армию. Ассирийская армия первой стала использовать новый металл в больших количествах и вступила в двухвековую эпоху завоеваний, сделавших ее ужасом Древнего мира.
Дело было не только в железе. Ассирийцы первыми создали науку осады городов. Население города с самых древних времен знало, что, окружив себя стенами, они могут отражать врага наиболее эффективно. С высоты стен легко было осыпать врагов градом стрел, в то время как враг мог принести мало вреда, посылая стрелы вверх.
Осада стала поэтому состязанием на выносливость и терпение. Осаждающие избегали попыток проложить себе путь оружием и взять город штурмом. Вместо этого они довольствовались изоляцией города и не давали подвозить продовольственные припасы. Таким образом, голодом можно было заставить город подчиниться. Осажденный город старался продержаться возможно дольше в надежде на то, что осаждающая армия не устоит перед скукой, лишениями и болезнями. Обычно это была долгая история, и часто, при страданиях обеих сторон, достигался некоторый компромисс, по условиям которого город соглашался платить дань, но оставался нетронутым.
Ассирийцы, однако, в наступивший исторический период начали изобретать методы разрушения стен. Они строили тяжелые башни, которые нельзя было опрокинуть, ставили их на колеса, чтобы их можно было подкатить к стене, закрывали щитами, чтобы защитить людей внутри, и устанавливали таран, чтобы пробивать стену. Когда в стене пробивалась брешь и в нее устремлялась атакующая армия, для города все было кончено.
С этой формой осадной войны пришел новый ужас. Пока битвы велись армиями против армий, кровопролитие было ограниченным. Побежденная армия могла бежать, и даже бегущие солдаты могли обернуться и защититься. Но когда город брали штурмом, население оказывалось зажато в собственных стенах и не могло убежать. Город был наполнен материальной добычей, а также беспомощными женщинами и детьми, над которыми можно было творить насилия, не опасаясь мести. В ярости сражений и упоении победой разграбление городов влекло за собой неописуемые жестокости.
