— На самом деле — сказал министр — есть и более простое объяснение
— Какое же?
— Они просто дикари. Дикари, у которых ключ от бензоколонки. Только и всего.
Охота с соколами — была странной.
Огромный караван машин — несся по пустыне, прямо по барханам, ныряя в пропасти и взлетая на горы. Охотничьи сидения были подняты — шейхи сидели в них, держа своих соколов специальными перчатками, с тонкой кольчужной или кевларовой поддевкой. От пыли — было нечем дышать и что происходит впереди — видели пассажиры только головных машин, все остальные — не видели ничего кроме пыли. Конечно, первой шла машина Короля, с боков — ее прикрывали пикапы с бойцами Королевской Гвардии.
Потом — машины вдруг останавливались, и все на что-то напряженно смотрели. На что — было решительно непонятно.
Трехосные машины высокой проходимости — отлично справлялись с бездорожьем — теперь было понятно, почему машины нужны были именно трехосные. Внутри — было относительно нормально. Если не считать пыли, которая залетала через открытый люк. Если держаться — то получается, что-то вроде американских горок.
Постояв, машины двинулись вновь.
Примерно через два часа — все разом, как бы потеряв интерес к происходящему, повернули назад. Министр не видел ни одного зверя, ни одной сцены охоты.
— Охота закончена — объявил посол — возвращаемся...
С верхотуры — спустился довольный, улыбающийся шейх. Охранник — моментально принял у него сокола.
— Охота закончилась — объявил он, сия от счастья, как будто вытащил рекордного марлина на рыбалке.
— Почему же вы никого не убили? — осведомился министр
— Почему? Удалось добыть двух пустынных шакалов и несколько птиц
— Но вы не выпускали сокола.
Шейх улыбнулся, как ребенку, сморозившему глупость.
— Король отлично поохотился...
Шатер Его Величества — отличался размерами, а так же воинственно стоящими вокруг него стеной гвардейцами. Было без четверти пять, когда подошла их очередь.
Внутри шатра — Король сидел на чем-то напоминающем постамент. Увидев гостей, он поднялся навстречу им.
— Мы рады приветствовать американских друзей на нашей земле. Для нас вы здесь всегда желанные гости.
Король был полным, с черными глазами — вишенками, короткой бородой, в белой национальной одежде — тхобе. Выглядел он дружелюбным.
— Ваше Величество, благодарим за уделенное нам время, начал посол — но министр Чейни невежливо его перебил
— Ваше Величество, я уполномочен передать вам послание и провести переговоры от имени Президента США.
...
— Переговоры совершенно срочные и конфиденциальные.
Король молчал, перебирая четки. Чейни повернулся к послу.
— Уолтер... я прошу прощения.
Надо было видеть лицо посла... кадрового, карьерного дипломата из одной из «хороших» семей США. Но у Ричарда Чейни было одно качество... если ему было надо, он шел вперед как танк и не обращал внимания, на чьи ноги он наступил в процессе этого.
Король сделал какой-то знак рукой. Посол — резко развернулся и вышел, не сказав более ни единого слова. Пришел переводчик — молодой, в такой же тхобе как у Короля, сел рядом.
— Ваше Величество...
Король еще раз махнул рукой
— Вас накормили?
— Да, Ваше Величество, ко мне проявили гостеприимство в самых лучших традициях.
— Мне прислали финики в подарок — сказал Король — очень вкусные финики, из Турции. Целый мешок. Просто отличные финики, сладкие как шоколад. Боюсь, мне нельзя много фиников, но вы не откажитесь попробовать.
Принесли финики. Они действительно были со вкусом шоколада — сморщенные, но удивительно вкусные, с косточкой внутри.
— Ваше Величество, вероятно, я нарушил протокол — сказал Чейни — но дело действительно срочное и не терпящее отлагательств
...
— Речь пойдет об Ираке
Произнеся это слово, Чейни впился глазами в Короля, но на его лице ничего не отразилось. Король никак не отреагировал. И немудрено — здесь вели переговоры и заключали союзы, чтобы на следующий день предать тогда, когда на месте Нью-Йорка был индейский выпас скота
— Конкретнее — о Саддаме Хусейне.
...
Чейни начал нервничать — на самом деле он не был готов к переговорам и не понимал Короля. А Король — давал наглому, оторвавшему его от отдыха американцу — своими словами самого загнать себя в ловушку. В США так переговоры не вели, когда одна сторона говорит, а другая молчит — но здесь была не Америка.
