Внизу — стояла небольшая группа военных, увидев диктатора, они отдали честь. Саддам проследовал дальше, не сделав аналогичного жеста. Путь вел под землю, теперь — военные стояли на каждом углу, они вытягивались и отдавали честь. Посол Гласпи уловила в их взглядах неопределенность и испуг.
Что происходит?
Они спустились не менее чем на два этажа. Здесь свет был только от лампочек, желтый и больной, на каждом шагу были решетки, и было сыро — совсем рядом протекал Тигр, это чувствовалось. Посол догадалась, что это ни что иное, как личная тюрьма Саддама.
Интересно, как он может жить, там, наверху, зная, что здесь...
Впрочем, арабы по-другому относятся к смерти. И к жизни тоже.
Саддам остановился. Солдат — открыл очередную дверь камеры.
— У вас есть столько времени, сколько пожелаете. Дальше — вас отведут наверх...
Или — она так и останется здесь.
Но показывать страх было нельзя — она это помнила. И она смело шагнула за решетку.
Камера захлопнулась...
Камера была большой, примерно двадцать на двадцать футов. В ней ничего не было, кроме бетонного пола, потолка и стальных прутьев решеток. Она освещалась тем светом, который был от горящих в проходе лампочек — и потому тут был полумрак.
В камере пахло как в зверинце — тяжелый и неприятный запах. Запах пота, тления, грязи... еще какой-то. Она увидела четверых мужчин — на них была странная полевая форма, не похожая ни на американскую, ни на иракскую. Двое из них — лежали на охапках соломы и, судя по грязным тряпкам — были ранены. Двое — тоже были ранены, но сидели у стены — значит, ранены не столь тяжело. Посла поразил один из них... он оброс бородой так, что походил бы на гнома. Если бы не его нормальный рост и приличная физическая форма — она видела его руки в татуировках.
— Вы говорите по-английски?
Ответа нет
— Вы говорите по-английски?
...
— Я чрезвычайный и полномочный посол Соединенных штатов Америки Эйприл Гласпи. Среди вас есть американцы?
...
Она порылась в сумочке и достала свой пропуск с фотографией в Государственный департамент...
— Вот мое удостоверение личности. Я спрашиваю — есть среди вас американцы?
Бородатый — посмотрел на нее.. но ничего не сказал. Она повторила вопрос по-арабски. Ответа не было.
— Я вижу, вы понимаете английский. Вы американцы?
...
— Среди вас есть американцы?
...
— Как вы сюда попали?
...
— Вы работали на правительство США?
Ответа снова не было.
— Вы понимаете, что находитесь в ... — она помедлила, подбирая слово — в центре заключения и вас обвиняют в покушении на главу суверенного государства? Вы понимаете, что вам грозит смертная казнь?
Это были не просто слова. Одного гражданина Великобритании — в Ираке уже приговорили к смерти, и за меньшее, чем покушение на Раиса. Собственно, тут никакого другого приговора кроме смертного и быть не может — иначе, получится, что Раиса можно пытаться убить безнаказанно.
...
— Меня направило сюда правительство США. Если вы работали на правительство США — вы должны это сказать.
...
— Мы можем оказать вам помощь. Обеспечить защитой с тем, чтобы вас не обвинили огульно.
...
— Хорошо. Если вы ничего не скажете — я просто повернусь и уйду. После чего — вы останетесь наедине с иракским правосудием. Вы этого хотите.
— Идите к черту, леди... — сказал бородач — вам здесь нечего делать.
Она помедлила несколько секунд — а потом повернулась и вышла. Солдат — закрыл дверь...
Обратный путь — был как путь на волю из мрачного узилища. По пути она передумала многое... но ясно было что это американцы. Ублюдки из ЦРУ или Пентагона послали сюда своих оловянных солдатиков. А потом бросили их.
Саддам был уже в другой комнате. Там стояло пианино. но он не играл на нем. Он стоял у приоткрытого окна. Смотрел на Тигр
— Господин президент
— Так, и что вы теперь скажете?
— Они ничего не сказали
— Еще бы они сказали...
Ситуация была очень щекотливой
— Господин президент, нет никаких сомнений, что эти люди совершили преступление. Прошу передать их нам, чтобы мы могли их судить.
— Передать вам!? То есть это американцы?
Она моментально перестроилась
— Если нужно, вы сможете пригласить журналистов. Можно устроить что-то вроде международного трибунала, можно организовать суд в третьей стране. Если это наши люди — мы не сможет отрицать факт передачи, и нам придется их судить. Я понимаю, что жиды сильны в нашей стране, но еще сильнее наше общественное мнение. Правительство не сможет сделать вид, что ничего не произошло, если эти люди будут переданы нам публично.
