Для всех этих людей пути назад не было.
Потеряв хладнокровие, Блэйд схватил Врида и ткнул его лицом в колбу.
— Посмотри на это! Это будущее, которого ты хочешь? Ты думаешь, для тебя останется место в их мире?
Врид, громко всхлипывая, заплакал как ребенок:
— У нас не было выбора. Они победят, разве ты этого не видишь? Он вернулся! Теперь ничто их не остановит!
Блэйд швырнул полицейского в сторону открытой двери:
— Иди. У тебя тридцать секунд.
Всхлипнув, приспешник вампиров побрел, спотыкаясь, к выходу.
Охотник посмотрел ему вслед, затем снова уставился на жуткую человеческую ферму. Как много людей…
Через секунду он вытащил из кобуры свой пистолет и, даже не оглядываясь, прислушавшись к звуку шагов Врида, выстрелил. Шеф полиции, пронзенный пулей двадцать второго калибра, упал, как мешок с сырым песком, брошенный на пол.
Не отрывая глаз от ряда тел, Блэйд убрал пистолет в кобуру.
Он сел за центральную контрольную панель, которая пищала и жужжала, регулируя работу сердца и температуру тела почти тысячи загубленных людей. Найдя главный переключатель, «гуляющий днем» сжал его и медленно, почти нежно, перевел в положение «выкл.». На пульте сразу же выскочило предупреждающее сообщение: «Осторожно: все системы жизнеобеспечения заблокированы».
Тревожные сообщения мелькали, пока взаимосвязанные системы биоподдержки не остановились полностью. Трубы для подачи пищи с бульканьем отключились, работа кислородных насосов замедлилась и прекратилась. Одна за другой показатели ЭКГ у каждой капсулы превратились в прямую линию. Предупреждающие сигналы становились громче и сливались в один пронзительный вопль — как будто мертвецы разом закричали.
Блэйд, вздохнув, повернулся к Абигайль. Они больше ничего не могли сделать.
Самерфилд проработала остаток ночи, ожидая, когда вернутся Блэйд и Абигайль. Зоя сидела рядом перед мониторами системы безопасности и смотрела, как Декс и Хеджес играют в баскетбол в соседнем помещении, на складе.
Свет в лаборатории был выключен: Самерфилд не нуждалась в нем, чтобы работать. Она даже гордилась этим и любила удивлять людей, которые входили в темную комнату и сталкивались с ней, сидящей там и работающей за своим столом.
Самерфилд включила устройство, синтезирующее речь, и стала слушать, как компьютер читает статистические данные о новом модифицированном вирусе чумы «Дневная звезда»: «Цитогенетические аудиоданные за пятнадцатое августа. Околоплодная жидкость, задержка входного сигнала — ноль. Образцы, отклоняющиеся от нормы — два. Качество слоистости — семь целых две десятых…»
Компьютер жужжал, синтетический голос продолжал говорить, но мысли женщины были далеко. Она беспокоилась о Блэйде и Абигайль. Их нет уже целую вечность. Хоть бы они не влипли в какую-нибудь историю.
После минутного колебания она вытащила разноцветную книгу. При виде книги Зоя с ликованием захлопала в ладоши. Ее терпение было вознаграждено: настало время для чтения.
Самерфилд сняла темные очки, мерцающий свет монитора озарил ее бледное лицо и мутные от катаракты глаза. Она открыла книгу на закладке (это был «Изумрудный город страны Оз»).
Самерфилд начала читать, быстро пробегая пальцами по выпуклым буквам:
— «Главная причина, почему люди плохие, это их нежелание быть хорошими. Например, Король Гномов никогда не хотел стать хорошим, поэтому он был очень плохим».
Зоя смотрела на нее с обожанием. Она знала эту историю наизусть, но все равно слушала с огромным интересом.
Мать продолжала:
— «Решив завоевать страну Оз, уничтожить Изумрудный город и поработить всех его жителей, король Рока Красный строил коварные планы, и чем больше он строил планы, тем больше верил, что способен их осуществить…»
За их спинами ровно светился ряд черно-белых мониторов системы наблюдения, показывавших вид каждой комнаты в доме. Все помещения были пусты.
За исключением одного.
Крайний монитор показывал вид главного склада. Дверь была открыта, флуоресцентные лампы высвечивали большое рабочее пространство, которое Декс и Хеджес превратили в баскетбольную площадку. В этом не было ничего удивительного. Эти двое устраивали матч каждый четверг, ночью, чтобы освободиться от накопившегося за неделю напряжения.
