— Доброе утро, дорогая. Насколько я понимаю, вы уже виделись.
Она кивнула, желая призвать на помощь все свое мужество и поцеловать его в щеку как ни в чем не бывало. Но ночные игры, случавшиеся у них время от времени, не позволяли ей чувствовать, что она имеет право на такую фамильярность.
— Мы виделись у бассейна.
Незнакомец скользнул взглядом по загорелым длинным ногам Белинды, торчавшим из-под махрового полотенца, в которое она завернулась.
— Да, хвостика нет, — сказал он и грациозно поднялся. — Алексей Савагар, мадемуазель.
— Здравствуйте.
— Он скромничает, дорогая. Наш гость на самом-то деле граф Алексей Николаевич Савагарин. Правильно я произнес, старина?
— Ну, моя семья оставила свой титул в далекой стране, в России, а точнее в Петербурге, мой милый, насколько тебе известно. — Он говорил, словно желая упрекнуть Флинна, но Белинда почувствовала совсем другое: он был доволен Флинном, назвавшим его титул. — Сейчас мы безнадежно офранцузились.
— И страшно разбогатели. Твоя семья не оставила свои рубли в России-матушке. Так, старина? Не-ет, не оставила. — Флинн повернулся к Белинде. — Алексей в Калифорнии скупает кое-какое автомобильное старье, чтобы отправить его морем в Париж для пополнения своей коллекции.
— Да ты просто деревенщина, мой милый. «Альфа-ромео» 1927 года едва ли можно назвать старьем. Кроме того, у меня здесь дела.
— Алексей приумножил семейное состояние на электронике.
Какими выдумками ты забивал мне голову? Дай-ка вспомнить. — Флинн нахмурил брови. — По-моему, что-то связанное с пылесосами?
— С транзисторами.
— Транзисторы. Ага, правильно. И если на них можно делать деньги, то не сомневайся, он уже сидит на огромной золотой куче. Думаешь, он одолжит мне денег на картину? — Хотя Флинн смотрел на нее, Белинда знала, он говорит это Алексею.
Алексея явно забавляла ситуация.
— Я сделал свое состояние, потому что не бросал денег на ветер. Вот если ты наконец захочешь расстаться со своей «Закой», тогда другое дело.
— Ты получишь яхту только через мой труп, — ответил Флинн с легким раздражением в голосе.
— Ну, судя по тому, как обстоят твои дела, милый, долго ждать не придется.
— Избавь меня от своих лекций. Белинда, не сделаешь ли ты нам еще две «Кровавых»?
— Конечно.
Она взяла стаканы и отправилась на маленькую кухоньку. Никто из мужчин не удосужился понизить голос, и она ясно слышала разговор, споласкивая бокалы и доливая к уже налитой водке томатный сок из новой банки. Сперва они обсудили транзисторы и бизнес Алексея, а потом перешли на более личные темы.
— Белинда гораздо лучше твоей последней, милый, — донеслось до нее. — Эти Глаза, конечно, нечто. Хотя немного старовата, не так ли? Чуть больше шестнадцати?
— Хочешь соблазнить? — улыбнулся Флинн. — Выбрось из головы. Зря потратишь время. Белинда — моя радость. Она как комнатная собачка, преданная, красивая. Белинда умеет только обожать. Не зудит, не читает лекций о вреде пьянства. Терпит мое настроение. Удивительно сообразительная. Эх, было бы больше таких женщин, как Белинда, сколько прибавилось бы счастливых мужчин.
— Боже мой. Ты говоришь так, будто собрался в очередной раз прогуляться к алтарю. Ты уверен, что можешь себе это позволить?
— Да нет, она просто забава для меня, — ответил Флинн с некоторым вызовом, — но довольно, черт побери, приятная.
Щеки Белинды заалели, когда она подавала бокалы. Ей не слишком понравилось замечание насчет комнатной собачки, но она напомнила себе, что он-то хотел сделать ей комплимент. Кроме того, он сказал столько хорошего про нее.
— А вот и ты, дорогая. Я только что рассказывал Алексею о тебе.
Еще войдя в бунгало, Белинда почувствовала легкое, еле заметное напряжение между мужчинами. Сейчас, когда Флинн явно подтянулся, оно усилилось и стало заметно даже в позах двух приятелей.
— Вы просто безукоризненны, само совершенство, мадемуазель. Если верить словам Барона, конечно. — Алексей секунду помолчал, потом принялся перечислять:
— Сообразительная, обожающая, красивая. Впрочем, из ваших красот я видел далеко не все.
Очень может быть, что он лжет.
Флинн взял у Белинды свой бокал и отпил глоток.
