— Да, гораздо лучшего. Но я не мог себе позволить, старина.
Не все же родились с серебряной ложкой во рту.
Мужчины познакомились на личной яхте иранского шаха, лет десять назад. На Флинна сразу же произвели впечатление воспитанность и аристократичность Алексея Савагара, и он стал добиваться дружбы с этим молодым человеком. Но с годами привязанность Флинна переросла в раздражение. Во многих смыслах этот француз был тем, кем Флинн хотел быть сам. Поэтому, когда они сходились вместе, Флинн неустанно корил себя за совершенные в прошлом ошибки и упущенные возможности. Он все равно обожал Алексея и надеялся, что когда-нибудь благополучие чудесным образом снизойдет и на него, однако дух соперничества брал свое, Под внешним обаянием и легким характером Алексея Савагара скрывалось серьезное отношение к жизни. Он являл собой опасную комбинацию аристократа и бизнесмена. Обе личности, уживавшиеся в одном человеке, были достаточно жестокими и имели все основания не любить Эррола Флинна. Аристократ смотрел сверху вниз на Флинна из-за его низкого происхождения и недостатка образования, а бизнесмен презрительно относился к образу жизни плейбоя, к отсутствию всякой дисциплины. Тем не менее мужчины продолжали видеться, хотя всякий раз Алексей говорил себе: это в последний раз. Но время шло, и он обреченно признавался сам себе, что у него нет желания покончить с их дружбой. В тридцать восемь лет, имея состояние, позволяющее вести любой образ жизни, обладая властью, ни у кого не вызывающей сомнений, Алексей обнаружил, что товар, который труднее всего купить, — это радость жизни. К тому же Флинн не представлял для него серьезной опасности. Никогда. Во всяком случае, до того момента, пока случайный взгляд Алексея не упал на бассейн в «Саду Аллаха».
И соперничество между ними вспыхнуло с новой силой. Их вкусы совпадали: юные девушки в расцвете невинности, еще способные краснеть. На первый взгляд внешность Флинна и его сексуальная привлекательность давали ему преимущества. Но богатство Алексея было замечательным средством, усиливающим половое влечение, а его безупречные манеры заставляли потускнеть даже внешнюю привлекательность других мужчин. Чаще, чем Флинну хотелось бы, женщина, за которой он ухаживал, оказывалась в постели соперника. Теперь Белинде суждено было стать новой пешкой в игре.
Флинну и в голову не приходило, что Алексей мог отнестись к ней по-другому.
Смешно, сказал себе Алексей Савагар в конце первой недели.
Собственная реакция на Белинду Бриттон удивляла его. Кто она?
Глупый ребенок, дурочка, до абсурда одержимая кинозвездами. Кроме цветущей юности, которая его, кстати, возможно, радовала бы больше, чем Флинна, она мало что могла предложить. Конечно, ей нельзя было отказать в смышлености, но ни образованием, ни культурой Белинда не обладала. Без сомнения, хорошенькая, да мало ли красавиц он знал? Но странное дело, более утонченные подруги стали казаться по сравнению с ней старыми развалинами, потрепанными жизнью и другими мужчинами.
Сначала Алексей пытался убедить себя, что влечение к Белинде — не более чем продолжение соперничества с Флинном. Но шли дни, его чувства становились сильнее, он понимал: дело в другом.
Он не мог противостоять ауре порочной невинности. Белинда была совершенным сплавом проститутки и ребенка. Тело роскошное и опытное, а ум чист и невинен. Однако Алексей чувствовал, что его тяга к девушке гораздо серьезнее обычного полового влечения. Она была словно ребенок с горящими глазами — страстно любящая жизнь, в которую вступила, полная уверенности в собственном успехе. Ему хотелось стать тем, кто введет ее в открытый огромный мир. Тем, кто станет для нее опорой и защитой, кто сделает из нее идеальную женщину в конце концов. Он смотрел на Белинду, и ему казалось, что цинизм, накопившийся за годы жизни, улетучивается без следа. С ней, при ней Алексей Савагар снова становился мальчишкой, у которого впереди была вся жизнь, полная обещаний.
Флинн объявил, что собирается на неделю в Мексику. В слепой уверенности, что Белинда обожает его, он попросил Алексея присмотреть за ней.
