– Подожди радоваться. Так что тебе придется забыть все свои древние пословицы. И "рука руку греет", и "комар носа не погнет", и особенно "горячая головка прелестным ножкам прохода не дает". Любое упоминание частей тела, является оскорблением. И может быть поводом к вызову на дуэль.
– Слушай, а как они размножаются? – Я уже основательно развеселился. – С таким подходом к телу, они должны быть жутко скромными и аскетичными. И как они различают мужчин и женщин?
– У них женщины – объект поклонения и любования. Они ходят в минимуме одежды, благо климат позволяет. Считается, что у женщин тело и душа – одно целое. У мужчин – душа существует отдельно и поэтому ни мальчик, ни муж не может быть прекрасен. Правда, у хлостов жесткий патриархат. Женщины никогда не покидают планету и по статусу ближе к вещам. Поэтому я изображаю мужчину. Женщинам запрещено работать.
– Ладно. Я понял, буду помалкивать и время от времени говорить: "Да, брат. Нет, брат". Нормально?
– Прекрати ерничать и приготовься стать максимально похожим на хлоста. Они не смеются, у них нет чувства юмора. Они, как будто отстранены от реальности, от суеты, от жизни вокруг. Они общаются с душой. Зато они чрезвычайно вспыльчивы и стоит тебе ошибиться произойдет непоправимое.
– Конечно вспыльчивые, еще бы! Когда вокруг полно обнаженных красавиц, а ты запеленан, как младенец – поневоле сделаешься взрывным маньяком.
– Все заткнись! Выходим.
Я посмотрелся в зеркало – мумия (копия один к одному). "Жаль, что хлосты столь последовательно исполняют традиции": подумал я, пытаясь угадать черты лица под шелковой маской. "И вообще, мне синий не к лицу": ухмыльнулся я мыслям.
– Эй, а зовут то нас как? – спросил я, но дверь туалета уже закрылась за Джейзой.
Из третьего коридора зала прилета выплыла высоченная фигура в синем, в окружении пестрой толпы путешественников, озабоченных перетаскиванием багажа от лайнера к стоянке такси. Ростом фигура была, наверное, выше двух метров. На лице маска, глаза закрывают темные очки.
– Приветствую вас, братья. – Торжественно произнес хлост низким глубоким голосом.
– Приветствуем тебя, брат. – Так же пафосно протянула Джейза, модулятор голоса превратил ее сопрано в низкий тенор; я ограничился легким кивком.
– Мое имя – Битерр. – Чуть поклонился хлост.
– Мое – Джарезз, его Васянн. – Представила нас Джейза. – Он будет сопровождать тебя.
– Хорошо. Где наш корабль?
– Шестой ангар, брат. Вылет через час.
– Хорошо. Подождем. – Сказал хлост и замер, словно игрушечный робот из которого вытащили батарейки. Джейза тоже застыла.
– Может, в баре посидим? – услышав вопрос, Битерр и Джейза одновременно повернули головы ко мне и чуть наклонили их вправо. Где же она научилась копировать их повадки?
– …братья. – Добавил я, смутившись столь пристальному вниманию.
– Хорошо, брат. Посидим. – Хлост развернулся и пошел в направлении бара.
Джейза осуждающе качнула головой и отправилась вслед за ним. Я замыкал шествие синих человечков.
Мы заняли ближний к выходу столик. Очень хотелось пить, но официантка так и не подошла, не смотря на мои осторожные призывные жесты из-под стола. Мы просидели в позах уставших манекенов минут сорок, прежде чем, Битерр сказал:
– Пора, братья.
И встав резко, как выкидной ножик, вышел из бара. Я с удовольствием принялся массировать шею. Джейза вздохнула, и, покрутив головой, видимо тоже шея затекла, коротко бросила:
– Мужайся.
– Это что, он так все время подвисать будет? – но на мой вопрос никто не ответил, Джейза уже испарилась.
Тихо чертыхаясь, я поплелся к девятому ангару, где стоял наш двухместный Як-3020.
На месте пилота уже восседал недвижимый великан-хлост. Весь его вид и окружение навевали воспоминания о памятнике Космическому Первопроходцу.
– Вот, держи. – Прошептала Джейза, протягивая космофон. – Сегодня тридцать червонцев на счет перевела. Звони только в экстренных случаях.
– Чувствую, тут один сплошной экстренный случай. – Шепотом ответил я.
– Легкой дороги, братья. – Громко сказала она, поднимая сжатую в кулак руку.
– Встреча близка, брат. – Растаял Битерр.
– Встреча близка. – Печально простился я, убирая в карман космофон.
