«Дьявол! Кто сказал тебе, что ты наг?»
– Присаживайся, посидим на крылечке, – позвал его Ликтор. – Скоро рассвет, утренняя заря… или звезда. Торжество Люцифера, его победа… Теперь тебе ясно, чего от тебя ждет Господь?
Протодьякон неуверенно кивнул, присаживаясь рядом. Обратное превращение завершилось, и ему было немного дурно, как с похмелья. Волком он чувствовал себя куда лучше.
– Собственно говоря, ничего волшебного в этом нет, – сказал Ликтор, снисходя до объяснений. – Никто не отменял эволюцию, и онтогенез повторяет филогенез, а семь дней творения по человеческим меркам растянулись на миллионы лет. Ты знаешь, что зародышем человек проходит все стадии эволюции – от рыбы, скажем, до млекопитающего. И волки там тоже в известной мере представлены, хотя и не являются прямыми родоначальниками человеческого рода.
– А кто является? – разлепил губы Пантелеймон. – Все-таки приматы?
Ликтор покачал головой:
– Нет, не они. Не человек происходит от обезьяны, а обезьяна от человека. Это же очевидный факт бытия. Человечество деградирует и вырождается. Мы происходим от гипербореев и атлантов – существ намного более совершенных, нежели привычный нам человек. Чудес никто не отменял. На каком-то этапе имел место Божественный акт, высшее вмешательство, и млекопитающие, развившиеся до нужной матрицы-вместилища, одномоментно преобразились.
– Мутация?
– Нет, не мутация. Мутации тоже должны накопиться, а мы имеем дело с принципиально новым качеством, иным состоянием. Тут Божий промысел, и ничто другое. Впрочем, называй, как хочешь, это второстепенный вопрос терминологии. Потом, после изгнания из Эдема, началось вырождение… А что до волков, то снадобье мое лишь возвращает человеческую особь на низшую ступень эволюции, все это в особи давным-давно, с рождения заложено. Человек становится волком, но не полностью, он сохраняет ряд людских качеств и в придачу приобретает новые. В нем обостряется присущая животным способность к так называемым паранормальным действиям. К телепатии, например, но это – ерунда, ради телепатии не стоит городить огород. Животные теснее контактируют со сверхъестественным, чем люди. А в сочетании с человеческой ипостасью они приобретают особое умение не только воздействовать на это сверхъестественное, но еще и подчинять его себе. В том числе – нежить и нечисть. Настанет день, когда и ангелы подчинятся…
Ликтор внимательно посмотрел на протодьякона, которого начала бить мелкая дрожь.
– Отходнячок… Ничего, скоро пройдет. Меня поначалу колотило и ломало так, что думал: Богу душу отдам. Как это говорится у нынешней молодежи? «Колбасило» и «плющило». А потом отпустило разом, будто и не было ничего.
Челобитных автоматически кивнул. Мысли его разбегались и тормозили, запутавшись хвостами.
– Ну что? – подмигнул ему Ликтор. – Раздумал меня убивать?
– Пожалуй, – пробормотал протодьякон. Чувства его продолжали оставаться двойственными, хотя разум однозначно противостоял бородачу.
– Смотри, не зарекайся. Но хотя бы повремени. Мы еще с тобой на дело не ходили. Погоди, вдвоем мы быстренько оприходуем всю округу, а потом и дальше двинемся… Бесы наглеют, ты сам убедился. Надо преподать им хороший урок.
– Дальше – это куда?
Ликтор неопределенно пожал плечами. Теперь уже было без разницы, что отвечать; он видел: протодьякон вполне созрел, чтобы проглотить любую ахинею!
– Начнем с крошкинцев… Если Бог не выдаст, а свинья не съест, – доберемся до Иркутска, ну а там… Оставим наместников, а сами рванем в центр.
Он позабыл, что только что угрожал бесам, а теперь завел речь о живых людях.
На самом деле у Ликтора не было столь вызывающих амбиций, покамест он вполне был готов довольствоваться приятным существованием в Зуевке. Но высказав мысль об экспансии, он вдруг поймал себя на мысли, что и верно – отчего бы нет?
Поставив себе на службу весь бесовский легион, он сможет потягаться и с самой Службой! Не то чтобы она так уж сильно ему мешала, но двум медведям не ужиться в одной берлоге. Рано или поздно ему придется решать этот вопрос.
Инквизиция вынуждает Виссариона засылать в Зуевку агента за агентом – соответственно, и провал следует за провалом. Если только в этом нет его личной инициативы. Но по-любому это не может продолжаться вечно, Виссарион же не всесилен. Придет время, когда в нем окончательно разуверятся и припрут к стене…
