И все-таки при мысли о том, что сейчас они выйдут из машины и останутся вдвоем, Кло заволновалась. Она и так не умела вести милых, пустых бесед ни о чем, а сейчас все будет просто ужасно. Во рту у нее пересохло, да и в голове, похоже, наступила засуха — у Кло не было ни одной мысли, за которую можно было бы зацепиться. Тем временем Тэд подошел к машине, гордо держа пиццу одной рукой, и открыл дверцу Кло.
— Спасибо, — сказала она.
— Не удивляйся, я все-таки знаю, что такое хорошие манеры, — сухо проговорил он.
— Да я совсем не... Я не хотела тебя обидеть.
— Я и не обиделся, — ответил он, усмехнувшись. Потом, к удивлению Кло, он подошел к багажнику. — Идем сюда. Достанем одеяло и будем есть прямо здесь.
За фургончиком была маленькая лужайка в тени ветвистых деревьев — идеальное место для пикника, окруженное цветущими кустами, дикими нарциссами и колокольчиками. Было довольно тепло, да и комары еще не разгулялись — на улице только ранняя весна. Тэд расстелил одеяло и протянул Кло руку.
— Садитесь, пожалуйста.
Кло с улыбкой приняла руку, удивленная этим игривым и приветливым тоном. Тэд скрылся в фургончике и вернулся оттуда с салфетками, одноразовой посудой и откупоренной бутылкой вина.
Кло смотрела на вино. Сказать ему, что она не пьет? Что она вообще ни разу в жизни не пила больше, чем глоток во время причастия? Лучше не надо, не стоит. В конце концов, это всего лишь на всего обед. Да и как можно опьянеть от стакана вина, да еще с такой закуской?
Когда Тэд сел рядом, Кло снова почувствовала, что нервничает.
— Они такие красивые, — сказала она, кивнув на цветы. — Люблю весну, потому что все цветет. Здесь очень мило.
Тэд кивнул.
— Да, таким это место было и тогда, когда я его купил. Стараюсь сохранять эту красоту, как могу: слежу за цветами, обрезаю кусты — не больше. — Он открыл коробку с пиццей, положил кусок на тарелку Кло и налил ей вина. Кло посмотрела на прозрачную, отливающую золотом жидкость и наконец попробовала ее. Ммм, неплохо. Не так приторно-сладко, как церковное вино. Кло сделала еще один глоток.
— А когда ты купил это место?
— Кажется, года три назад. — Тэд сощурил глаза, вспоминая. — Я вырос в этих местах, но, окончив школу, уехал. И вообще не собирался сюда возвращаться, пока не узнал, что мать больна. Тогда я решил, что должен быть рядом.
Три года... Кло поразила мысль, что ровно столько времени прошло с их встречи на той вечеринке. Примерно тогда он и вернулся в эти края. Она подняла бокал и сделала еще один глоток.
— Мать никогда не попросила бы меня о помощи, — продолжал Тэд, — но я знаю, что нужен ей — убирать дом и прочее. Ты, наверное, слышала, что моя мать была не совсем приличной леди. Но она все равно не заслужила такой страшной болезни, — добавил он после паузы.
— Этого никто не заслуживает, — сказала Кло. — Бог не выбирает по образу жизни, кому суждено заболеть.
— У нее очень доброе сердце, — сказал Тэд, опустив глаза в свою тарелку, словно говорил сам с собой. — Несмотря на все свои недостатки, она одна из самых прекрасных людей, которых только можно повстречать.
— Я бы хотела познакомиться с ней, — мягко сказала Кло. — Мне кажется, твоя мать очень милая женщина. Отец остался доволен визитом к ней.
— Мать тоже была очень рада поговорить с ним. — Тэд поднял глаза на Кло. — А если честно, зачем он пошел к ней? Твой отец никогда ничего для нас не делал и не собирался делать. Прямо скажем, он вел себя как настоящий дурак.
Кло сделала глоток вина и решила не обижаться на его слова, хотя бы потому, что сегодня такой чудесный день.
— Мой отец такой же человек, как и все мы, и он, конечно же, не само совершенство. Правда, он до сих пор считает тебя негодяем. Не могу понять почему. Тэд пожал плечами.
— Кто его знает? Тут половина города думает так же.
Обед закончился, и наступила тишина. Тэд налил Кло еще вина, хотя она сомневалась, стоит ли ей пить — у нее и так уже кружилась голова. Вокруг не было ни души, сладко щебетали птицы, и в садике было очень мило и уютно. Тэд вытянул ноги и лежал, опершись на руки, подставив лицо солнцу.
— А почему мой отец называет тебя развратителем молодых девушек?
