Эта церемония оказалась такой же липой, как и он сам, потому что брат Сэмюел был священником не больше, чем Спайдер. Это был Ян Сент-Ив, агент, которого послал Шеф, — его последняя надежда спасти операцию, которая, как он думал, была близка к провалу. Чейз слышал в ушах удары собственного сердца и едва различал слова, которые произносил Ян, но ухитрялся давать правильные ответы. Он смотрел на Айвори, и его обещания были искренними, несмотря ни на что, даже если вся церемония был не такой, как он ожидал.
Он не знал, что хуже: что Шеф послал Яна, или то, что свадьба не будет законной. Обе ситуации были катастрофическими. Он старался следовать за молитвами «брата Сэмюела», одновременно пытаясь придумать способ дать знать Яну, что нет нужды в его вмешательстве.
Когда подошло время надеть золотое обручальное кольцо на руку Айвори, Чейз улыбнулся, как если бы это действительно был самый радостный момент в его жизни, но был готов убить Яна Сент-Ива за то, что тот превратил в пародию святой обмен клятвами. Согласно своему положению, Ян вел себя чрезвычайно убедительно, увещевая их позволить Божьей любви озарить путь их брака, чтобы принести им безграничную радость. Готовый убить Шефа за то, что тот вмешался в его задание, Чейз поцеловал Айвори и даже приподнял ее в воздух в бурном объятии.
Опустив ее, он повернулся к Яну:
— Я не знаю, как благодарить вас, брат Сэмюел, но, поверьте, я найду способ, прежде чем вы покинете нас.
— Благослови тебя Бог, сын мой. Пусть твой брак будет долгим и плодотворным.
Андре зажег свет и подал шампанское, но Чейз не слышал ни слова из произносимых тостов. Может быть, он казался рассеянным, но никто не обратил на это внимания. Кипя от негодования, он был полон решимости найти способ поговорить с Яном с глазу на глаз, прежде чем отправиться с Айвори в постель, потому что иначе он будет не в настроении завершить их свадьбу соответствующим образом.
После того как были произнесены тосты, Андре принес фотоаппарат и сделал несколько снимков. Чейз изо всех сил старался улыбаться, но боялся, что вместо улыбки у него получаются гримасы. Айвори была ослепительна, как и надлежит быть невесте, и он молил небо, чтобы она никогда не узнала о том, что вместо законной церемонии они стали участниками жестокой мистификации. Айвори захотела сфотографироваться вместе с братом Сэмюелом, и монах подошел к ним.
— Не могли бы вы снять капюшон, брат Сэмюел? — попросила Айвори. — Иначе, я боюсь, вы получитесь на наших снимках только бесформенной тенью, а я хочу хорошо запомнить ваше участие в церемонии.
— Как пожелаете, моя дорогая, — ответил брат Сэмюел. Быстрым движением он откинул капюшон, и тот свободными складками упал ему на плечи, однако его хорошо сложенное тело оставалось скрыто просторной серой рясой. Его очень светлые волосы были не стрижены, казалось, не меньше года, и это придавало ему какой-то первозданный вид. Его глаза были янтарного оттенка, и черты лица так тонко прорисованы, что могли бы показаться женственными, однако все его манеры были настолько очевидно мужскими, что даже с длинными волосами он не мог бы сойти за женщину.
Немного удивленная тем, как красив этот клирик, Айвори не отрывала глаз от него какое-то долгое мгновение, потом спохватилась и занялась составлением следующей группы для фотографии. Решив наконец, что у них уже достаточно снимков, она предложила начать обед. Музыканты уже перешли из зала в столовую, и Андре поспешил уйти, чтобы приглядеть за последними приготовлениями к столу.
— Вы отобедаете с нами, брат Сэмюел, не так ли? — спросила Айвори.
— Да, мне было очень приятно принять приглашение вашего отца.
— Это уж точно, — пробормотал Чейз себе под нос.
— Брат Сэмюел обернулся к нему:
— Простите?
У Яна Сент-Ива был талант к перевоплощениям, как у хамелеона, и, хотя Чейз знал, что это один из самых безжалостных агентов, сейчас в его поведении не было ничего угрожающего. Он выглядел совершенно безмятежным, как гипсовый святой, и Чейзу пришла в голову неожиданная мысль, что Шеф мог бы послать в «Алмазную шахту» вместо него вот этого агента. «Влюбилась бы Айвори в Яна?» — задал он себе вопрос. Чейз видел, как она была удивлена, найдя священника привлекательным, и побоялся, что она могла бы увлечься и им.
