Вместе они быстро добрались до тронного зала, расположенного на самой вершине огромного небоскреба. Тяжелая автоматическая дверь впустила их внутрь. Комната скорби представляла собой огромный зал с увешанными экранами стенами; через них правитель мог наблюдать за всем, что происходит в Хорд Лангоре, имперской столице.
Пол и стены, разработанные лучшими инженерами державы, содержали особый голографический модуль, единственный в своем роде. Комната выглядела как цветущий сад с молодыми деревцами; в центре зала на возвышении обычно находился широкий трон, временно опущенный сейчас под пол. В дальнем конце тронного зала расслабленно прохаживался статный Хинрейв. Заметив гостей, он на мгновение скрылся в тени деревьев, но скоро появился снова.
— Вы пришли! — удовлетворенно сказал император, выходя из-за голографических ветвей. — Добро пожаловать в Комнату скроби.
Терну пожурил себя, что не поздоровался первым.
— Император, — кивнул он, — вы вызывали нас.
— Да, действительно, — подтвердил Хинрейв. — Как вы понимаете, не просто так. Я хочу сообщить вам нечто очень важное… Пока что только вам.
— Что же это? — поинтересовался Аффери.
— Преемник, — ответил император и улыбнулся. — Всякому лангориту известно, что трон Нигили Синвера передается не по крови. Как ни печально, моим отпрыскам, если они у меня когда-нибудь будут, никогда не стать правителями, поэтому, как мой предшественник, славный император Фенхорд, подобрал меня на улицах Дрё Серно, так и я избрал фёрхиллура из детей улиц.
Древнюю практику эту основал еще Синвер; свидетель гибели великих государств, он видел корень упадка в отдалении правителя от подданных и потому установил, что каждый властитель должен однажды побывать в грязи, чтобы, возвысившись затем над ней, знать ее источник.
— Великая мудрость, — сказал Аффери.
— Синвер не стал бы императором, если бы не был мудрецом, — согласился Хинрейв. — Так или иначе, мой выбор сделан. Мурин, иди сюда!
Из дальнего уголка призрачного сада к ним выбежал совсем молодой — циклов двенадцати — кахтар, облаченный в традиционный имперский костюм «орниг фернур» — длинный черный тренчкот с шарфом и воротником, темно-красный камзол с вышитым угловатым орнаментом, перчатки со стальными когтями и тяжелые сапоги.
— Мурин Кейлору Нириккихор зин Йероффиен, фёрхиллур Вайгерис цер Нигили Синвер, — учтиво поклонился он. — Ходите под Звездами, благородные тилуры.
— Встреча с вами — честь для нас, — сказал Терну. Аффери склонил голову в знак уважения.
— Ага, — Мурин почесал шею, — Хинрейв-риву, что сказать?
— Взаимность, — произнес император, — это главное, Мурин.
— Понятно! — кивнул фёрхиллур. — Для меня это тоже честь, благородные тилуры.
— Ладно, иди, — император потрепал принца по голове, и тот скрылся за дверью. — Шендор Аффери, тилур Шеркен, вы — командующие Дикой орды. Защита Мурина с этого момента — ваша прямая обязанность. Я полагаю, мне нет нужды объяснять вам детали.
— Sint himmur, — сказал Аффери, — мы сделаем все, что в наших силах.
— Превосходно, можете быть свободны, генерал… Шеркен-риву, останьтесь.
Генерал покорно удалился, хотя на морде его читалось легкое недовольство. Когда Аффери покинул комнату, император щелкнул пальцами, и голограмма сменилась: сад исчез, и тронный зал в мгновение ока превратился в смотровую площадку, с которой были видны даже самые дальние окраины Хорд Лангора.
— Император?
— Ты ведь был в Секкине, верно? — серьезно спросил Хинрейв.
— Sint himmur, khergen, на третьем восточном направлении.
— Я слышал, вы верите в семь принципов. Это так?
— Да, император, — твердо ответил Терну.
— Жаль.
— А вы нет?
— Император Синвер, несомненно, был великим лангоритом. Во всем, что касается политики и войны, его авторитете непоколибим, все же за свое правление он не проиграл ни одной битвы. В то же время я ощущаю сильную… неуверенность в правильности нашего курса. Поэтому я хотел поинтересоваться, что вы думаете по этому поводу, — с каждым словом тон императора становился все серьезнее.
— Это лестно, khergen, — сказал Терну, — но я всего лишь гвардеец. Мое мнение ничего не решает. Вероятно, генерал более…
