— Увы, Миша. Я не все сказал. Надеюсь, хотя бы дал понять, но сказал точно далеко не все.
— Вот оно что… Это засадно… досадно.
— Да. Итак, давайте уже выполним это маленькое задание!
— Порошок.
— Помните, что мы делали на прошлом занятии?
— Да.
— Сегодняшнее упражнение очень похоже на предыдущее, только на сей раз я буду называть вам несколько слов, а вы должны найти обобщающее понятие, которое их связывает. Например: буддизм, протестантизм, католицизм… Слово, которое их объединяет, — это…
— А ваш отец?
В подобных случаях я всегда жалею, что у меня нет при себе карты-джокера: я мог бы выложить ее на стол, когда мне вздумается, или просто сделать вид, будто ничего не слышал. Впрочем, я зря себя обманываю: с таким человеком, как Миша, этот номер не пройдет.
— Мы с ним не общаемся.
— Правда? Почему?
— Долгая история.
— О, я никуда не тороплюсь.
— Да, но у нас с вами не сделана работа, Миша.
— Ваш отец жив?
— Да.
— Он уже стар?
— Полагаю, да.
— Вы не виделись с ним с тех пор, как он состарился?
— Нет.
— Так вот в чем дело.
— О чем вы?
— Вот почему вы любите стариков.
— Я об этом не задумывался, но, возможно…
— Вам следовало бы поговорить с ним.
— Поговорить? О чем?
— Обо всем. Обо всем, о чем вы соболеете… сожалеете. Просто когда люди исчезают навсегда, вот так — ффюить… Невысказанные слова остаются с нами. Нельзя жить с этим грузом на душе. Потом начинаются кошары… кошмары, вот в чем беда.
— А, да, понятно, хорошо, я подумаю… Но вернемся к делу. Четыре новых слова: горький, кислый, соленый, сладкий…
— Вкус?
— Отлично. Дальше…
— Так грустно…
— Что именно?
— Мармелад от мадам Данвиль. Осталась всего одна штучка…
— Мне казалось, вам больше нравятся шоколадные конфеты.
— Да, они на втором месте. На первом — мармелад. Ваш отец причинил вам боль?
Я не могу сдержать вздоха.
— Да, Миша.
— Ах… Это прожило… тяжело.
Не знаю, о чем она говорит — об упражнении, которое я уговариваю ее выполнить, или о моей жизненной ситуации. Она выжидательно смотрит на меня, словно надеется, что я немедленно выложу ей всю историю.
— Надо съездить и узнать.
— Узнать о чем?
— Как поживает ваш отец.
— У него все отлично, насколько мне известно.
— Вы давно не виделись?
— Да, очень давно.
— То есть слишком давно. Вам непременно нужно выяснить, как у него дела. А вдруг ваши отношения налаются… наладятся.
— Нет-нет, Миша, ничего не наладится.
— Все так серьезно?
— Даже вспоминать больно.
— Вот как… но… возможно, следует…
Она не отводит от меня взгляда. Понять бы, что крутится у нее в голове.
— Ну же, Миша, продолжим занятие! Слушайте внимательно: антиквар, продавец аудиодисков, книготорговец, столяр-краснодеревщик. Какое родовое понятие объединяет эти слова?
— Исчезновение?
На протяжении нескольких недель Миша просто сидит у себя в комнате, не читает и не смотрит телевизор. Пребывает в каком-то полусне.
Я стучусь в дверь и ожидаю приглашения войти.
— Это ты?
— Да, Миша, это я. Как поживаешь?
— Помаленьку, помаленьку… Я и не знала, что ты придешь… Думала, завтра, а почему — сама не разберу. Я не была в этом… суверенна.
— Ну конечно, ты не была уверена, я ведь пообещала навестить тебя либо в пятницу, либо в субботу. Ты не слишком утомлена?
— Нет, все нормально. Дилемма не в этом.
— Не в этом? А в чем же тогда проблема?
— Слова… они от меня выбегают… — она долго размышляет, — …отскакивают… — Она вздыхает. — Вот, сама видишь…
— Вижу, Миша. Но все не так плохо, у тебя в запасе еще полно слов, и к тому же теперь ты изобретаешь новые. Ты занималась с логопедом на этой неделе?
— Да-да. Но это… это не то… Упражнения такие лож… сложные. Хочешь посмотреть?
Она протягивает мне листок со словами и картинками.
— Ты должна подобрать противоположные по смыслу?
— Нет, симомины.
— Синонимы?
— Ну да. Но мне клевать на эти си… штуки… Докопаться до верного слова — вот что труднее всего. И вообще, в занятиях нет никакого проку, я прекрасно понимаю, чем это кончится. Не останется ничего, ни словечка, вообще ничего, сплошная пустота. Никому не нужная старуха, которая что-то бубнячит себе под нос…
— О, так далеко дело еще не зашло.
— Скоро дойдет, можешь мне поверить. До конца уже рукой подать, Мари. Я имею в виду конец разумной жизни: ффюить — и все слова улетят от меня навечно. Когда придет конец физическому телу, мы не знаем, но конец моей разумной жизни близок, слова уже делают так: хоп! — и поминай, как зовется.
