И сбился.
- Что, сын, сбылась мечта идиота? Срубил деньжат по-легкому. Вижу, скоренько формируешься. Много ли заплатили?
- Достаточно! - Дмитрий резко развернулся. Было слышно, как стремительно рушится он вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней.
- Зря вы так, - не одобрил Богаченков. У него оказался чрезвычайно тонкий слух.
- Он меня предал, - жестко отреагировал Коломнин. - Не кто-то, а сын! Двадцати одного еще не исполнилось. А уже предатель.
- Возможно. Но чего добьетесь, отталкивая? Чтоб он теперь предавал постоянно?
Коломнин, по правде и сам недовольный собой, с удивлением мотнул головой: оказывается, у Богаченкова не только тонкий слух.
Вечером, собравшись с духом, Коломнин позвонил на квартиру Шараевой: Фархадов собирался остановиться у невестки.
Гудки гулко ухали в тишину. И в такт им у Коломнина колотилось сердце.
- Вас слушают, - послышался наконец голос Ларисы.
- Это Сергей.
- Здравствуйте, - отстраненно произнесла Лариса. Коломнин огорчился, хоть и догадался о причине официоза: она была не одна.
- Салман Курбадович засыпает. У него опять были проблемы с сердцем, интонации ее сделались приглушенными. - Я говорить не могу, но могу слушать. Только самое главное: что все-таки стряслось по "Руссойлу"?
Коломнин отчитался. Выслушала Лариса, не перебивая.
- Я думаю, сумею убедить Салман Курбадовича приехать в банк к двенадцати.
- Свести полдела. Ситуация такова, что банк будет настаивать на финансовом контроле. Это придется принять... Алло, Лара, ты меня слышишь?
- Да, конечно. Надеюсь, мы сумеем найти преемлемое решение.
Несколько растерявшийся Коломнин не нашелся что ответить.
- У тебя неприятности? - сдавленным голосом внезапно произнесла Лариса.
- Это мягко сказано. Меня собственный сын предал, - не удержавшись, Коломнин рассказал о том, что повергло его в шок.
Но утешать его Лариса не стала.
- Ты не прав, - жестко произнесла она.
- Я еще и не прав?!
- Не прав, Сережа. Прямолинейность - не всегда правота. Ведь с чем-то он тебя поджидал! Что-то объяснить пытался. Он -твой сын!
- Вы с Богаченковым как сговорились, - удивительно, но оттого, что она не поддержала его, на душе Коломнина стало чуть теплее. Похоже, именно этого, не признаваясь себе, он и ждал.
- Вообще-то я надеялся вытащить тебя к себе, - признался он после паузы. Я ведь теперь квартирку снимаю какую-никакую. Даже вот закупил чем стол накрыть. Может, и впрямь возьму такси, да подкачу? Ведь сколько не виделись. Соскучился я, Ларочка.
- Мечты, мечты, о ваша сладость! Не до этого сейчас, увы, - голос Ларисы вновь стал подчеркнуто официальным. - К тому же у Салман Курбадовича повысилось давление. Так что - извините.
- А что остается делать? - хохотнул Коломнин. - Адресочек все-таки запиши. Так, на всякий случай.
Притворное возбуждение разом схлынуло, - и не то было тяжко, что они не смогли увидеться. А то, что она не желала этого.
Лариса выполнила обещание: ровно к двенадцати к банковскому офису подъехал шестисотый "Мерседес". Одолженый патриарху кем-то из нефтяников. Сопровождала Фархадова лишь его невестка.
В свою очередь Коломнин сумел убедить Дашевского, что Фархадов как восточный человек, к тому же обласканный властью, чрезвычайно щепетилен в отношении этики и заставлять его ждать неприемлемо. Так что - редчайший случай - Фархадова вводил в приемную помощник президента банка, а сам президент, излучающий радость от встречи с живой реликвией, стремился навстречу с распростертыми объятиями.
При этом изъявлении высшего уважения оттаял и Фархадов. Два президента обхватили друг друга за руки и, поколебавшись, обнялись.
Коломнин незаметно показал большой палец остановившейся поодаль Ларисе. Свежая, с распущенными по плечам волосами, но одетая в строгий серый костюм, она производила впечатление, какого, видно, и добивалась: женщины деловой и одновременно - привыкшей очаровывать.
Именно так и воспринял ее Дашевский, сначала пожав протянутую ручку, а затем и поцеловав ее.
- Прошу, - он указал на заблаговременно распахнутые двери переговорной залы.
В принципе встреча сложилась на удивление удачно. Дашевский, умевший при желании быть обходительным и уважительным одновременно, неустанно сыпал комплиментами в адрес первопроходца Сибири. Фархадов, пряча удовольствие под косматыми бровями, степенно говорил о важнейшей геополитической задаче, которую взвалил он на себя, решившись поднять месторождение. Не преминув, конечно, упомянуть о поддержке, оказываемой ему всем нефтяным сообществом страны.
