- Погляди-ка, Сергей Викторович, - Шараева протянула постановление Коломнину. - Может, ты чего разберешь?
Неспешно, шевеля губами, Коломнин принялся вгрызаться в текст. Было заметно, что отдельные фразы он перечитывал по нескольку раз.
Среди полной тишины послышалось нетерпеливое покашливание, - Маковей напоминал, что пауза затянулась и становится неприличной.
- А, так вот в чем дело! - Коломнин облегченно отбросил текст. - Господа просто не туда попали.
- Не туда?! - вырвалось сразу у нескольких человек.
- Обычная невнимательность, - Коломнин вернул определение Маковею. - У вас здесь сказано - "Ввести наблюдение в ЗАО "Нафта-М".
- И что из того?!
- Да то, что у нас здесь компания ОАО "Нафта-м". Во-первых, открытое общество. И, во-вторых, "м" маленькое. Улавливаете разницу?
- Вывески на дверях повнимательней читать надо, Павлик, - не удержался Богаченков.
От предчувствия жуткого, рокового "прокола" тело Маковея принялось вибрировать. Он скосился налево, и застывшая гипсовая маска на месте лица у Четверика вывела его из стопора. - Какие еще вывески?! - закричал он. - Что вы тут фуфло лепите? Гоните ключи и печати! Слав Сла... То есть, простите, Вячеслав Вячеславович, не слушайте этих фрайеров! Они на самом деле в глубокой жо...!
- Может, вывести, Лариса Ивановна? - приподнялся начальник охраны.
- Я вижу, господа не в курсе происшедшей у нас реорганизации, - Шараева жестом остудила страсти. - Не будем их за это строго судить. Сергей Викторович! Пройдите, пожалуйста, вместе с гостями, предъявите необходимые документы. Словом, снимите вопросы. Господин Богаченков, и вы тоже. Рада была повидаться, Вячеслав Вячеславович!
Оглушенные визитеры безропотно проследовали через приемную в кабинет напротив, занимаемый Коломниным.
На чистом столе аккуратной стопочкой лежали приготовленные ксерокопии.
- Прошу минуту внимания, - Коломнин возложил на них руки. - Неделю назад завершена реорганизация компании, в соответствии с которой лицензия на разработку месторождения переоформлена на вновь созданное открытое акционерное общество "Нафту-м". Все совершено в строгом соответствии с законом "О недрах". Да сами можете ознакомиться.
Коломнин радушно пододвинул пачку к неподвижным гостям.
- А "Нафта-М"? - выдавил Четверик.
- Какая "Нафта-М"? В смысле прежняя? Она существует, и вы можете предъявить к ней все имеющиеся претензии. Другое дело, что там осталось?
- Это что же получается? - пробормотал Четверик. Слова выдавливались из него с трудом, как у человека, отходящего от заморозки. - Мало того, что месторождение ушло, как дети в школу... Так еще, выходит, мы ни за что ни про что бухнули тридцать миллионов долларов на долги какой-то пустой, бумажной компании?!
Он в ужасе посмотрел на Коломнина.
- Деньги эти наверняка будут использованы исключительно на нужды нефтяной отрасли, - успокоил его тот. - Так господину Гилялову и доложите. Зная радение министра о топливном секторе экономики, уверен, что известие это его несказанно обрадует.
- Вячеслав Вячеславович, понт все это! - выкрикнул Маковей. - Допустим, даже лицензию переоформили! Но все производственные мощности мы за долги вернем. Рупь за сто - все отсудим на базу! Тогда сами на карачках приползут, хитрованы! Смешок Богаченкова был ему ответом.
- Ишь губы раскатал. Можно сообщить, Сергей Викторович? - спохватился он. Дождался разрешающего кивка. - Так вот все производственные мощности компании проданы некой иностранной фирме. Кстати, вы ее знаете - "Хорнисс холдинг". А уж от нее возвращены "Нафте-м" в долгосрочную аренду. Так что замучишься, Пашенька, до наших буровых добираться.
- Полный звездец, - Четверик тихо заскулил.
- Конечно, передавать российские активы за рубеж - не так чтоб самый писк, - поморщился Коломнин. - Но надо было спасаться. Потому пришлось действовать вашими методами.
- Ты! - выдержанный обычно Слав Славыч безжалостно ткнул пальцем во впалую Пашенькину грудь. Накопленное отчаяние требовало немедленного выхода. - Какое дело провалил. Из-под носа за какой-то месяц огромное месторождение увели! На глазах у всей страны. И даже не заметил. Да тебе только гнилую картошку в авоське охранять! Сопля! Но Дашевскому это отольется. Ох, отольется!
