- Так у тебя в распоряжении есть я. Или?.. - Дмитрий засопел.
- Парень, тебе лишние проблемы нужны?
- А тебе? - Не понял?
- Чего не понять?! Не знаю, падре, что ты тут надыбал. Но вижу, пошел в разгон. Ты же лучше меня понимаешь - "Нафта" все одно обречена. Просто без шансов. Лезть против стремно - самого заметут. А в банке у тебя сейчас все в шоколаде: должностнуха завидная, "бабки" крутые. Так вот оно тебе надо?
- Надо. - Тогда объясни. Может, и мне надо.
- А вот тебе чрезмерная информация и впрямь ни к чему. Так что садись на первый же самолет и мчи отсюда. Если Ознобихин спросит, почему уехал, скажешь, - выгнал. Поссорились у адвоката.
- Да мы и не мирились, - Дмитрий сделался угрюм. - Что ж, напрашиваться не буду: чужие так чужие.
Коломнин следил, как, ссутулившись, идет он к выходу походкой, невольно воспроизводящей его собственную. И как-то само собой понял: никакой Ознобихин не подсылал Дмитрия сюда в качестве соглядатая. Сам напросился, желая побыть с отцом.
Коломнин натолкнулся на недоуменный взгляд Анри Маркус.
- Вот так бывает, - пробормотал он. И хоть очень хотелось остановить сына, но догонять не стал, - находиться рядом с ним с этой минуты и впрямь становилось опасно.
Через полчаса в комнату ожидания, где откинулся в кресле оглушенный полученными сведениями Коломнин, вошла госпожа Маркус в сопровождении молодой рыхлой женщины - киприотки.
- Я есть Полина, переводчик, - представилась та.
- В таком случае, Полина, прошу вас и госпожу Маркус присесть. И попробуйте переводить мои вопросы максимально точно. Вопрос первый. Госпожа Маркус, из представленных документов я вижу, что компанию учредили два россиянина: причем у Николая Ознобихина, оказывается, было всего-навсего два процента. А девяносто восемь процентов принадлежало некоему господину Тимуру Фархадову. Они лично приезжали на Кипр учреждать компанию?
- Да, конечно, - госпожа Маркус снисходительно улыбнулась. - Я хорошо помню обоих. Главный был как раз господин Тимур. Очень, очень импозантный мужчина. Подписывали здесь, при свидетелях. Все как положено. Мы строго соблюдаем кипрское законодательство.
- А правом на управление банковским счетом обладали оба?
- Нет. Они оба были акционеры. А директором компании - только господин Тимур. Насчет этого в материалах имеется специальный пункт. Разве что-то не так?
- Еще вопрос. На счету компании, когда ее продали банку, было три миллиона долларов. Счет обнулился после того, как компанию уступили банковской структуре. Кто отдал распоряжение об их перечислении?
- Это мог сделать только один человек, - адвокат с некоторым раздражением пожала плечом. - Новый директор компании господин Янко. Если вас интересует, куда именно ушли деньги, то мы можем это выяснить в банке.
- Интересует, конечно. Но это чуть позже. Госпожа Маркус, припомните, протокол, по которому оформлена передача компании от Фархадова и Ознобихина на "Авангард финанс", тоже подписывался у вас в офисе?
- Я не помню точно, но господин Янко как сторона, принимающая компанию, присутствовал. И от продавца - господин Ознобихин.
- А господин Фархадов? Как вы договорились с ним?
Адвокат поколебалась:
- Припоминаю. Господин Фархадов сам звонил мне и подтвердил, что хочет продать компанию. Но он очень занятой человек. Поэтому попросил подготовить протокол и переслать в Москву, чтобы он там подписал.
- Значит, протокол подписывался не при вас?! - клещем впился Коломнин.
- Нет, в Москве. Мы иногда так делаем для проверенных клиентов. Чтоб без лишней бюрократии. Если, конечно, нет сомнений. А сомневаться в господине Фархадове у меня не было оснований.
- Значит, Фархадов лично подтвердил вам готовность продать компанию?
- Да, конечно. Я уже сказала. Подтвердил по телефону. Потом прислал протокол с подписями и после опять звонил. Хотел убедиться, что протокол мне передали и что все в порядке.
- То есть еще и позже звонил? - Коломнин оторопело поднялся. - Похоже, я ни хрена не понимаю в хронологии. Стоп. Стоп! Извините, а разве господин Фархадов владел... то есть английским?