Он жестко глянул на Коломнина:
- И никакие шкурные интересы не заставят меня...Потому что бывают не только деньги. Есть еще такое слово, как...
- Понял, не дурак, - невозмутимо подтвердил Коломнин. Разлил по стаканам оставшуюся водку. - Имеем, стало быть, высокий порыв? Друга он от нас прячет! А мы здесь кто для тебя? Ну ладно, мы - похоже, никто. - И дядя Салман никто, да?!
- А сотни семей, что по миру пойдут?! Сам же витийствовал. Теперь оно тоже не в счет?!
Резуненко рыкнул безысходно.
- А его самого - так и полагаешь до смерти в лесовиках держать?! Пока от собственного страха не загнется?
Дверь "предбанника" распахнулась, и в нее вбежал непривычно возбужденный Богаченков. Живо огляделся.
- У меня абсолютное зрение! - с порога сообщил он.
- С чем и поздравляю! - буркнул Резуненко.
- Если абсолютное, так видишь, что Абсолют кончился! - в восторге от удачного каламбура загоготал Мамедов. - Сбегай наверх за бутылкой. Так говорю, да?
- У меня абсолютная зрительная память! - горячо повторил Богаченков, обращаясь на этот раз к Коломнину. И тот сделал знак остальным успокоиться, таким возбужденным Юра бывал очень редко. И неспроста. - Я помню все машины, что стоят возле офиса "Нафты". Даже если в стороне, на обочине. Там три дня простоял брезентовый УАЗ номер... Номер тоже помню.
- И чем он так запомнился? - Мамедов, ожидая забавы, подмигнул остальным.
- Да ничем не запомнился. Говорю же, - просто зафиксировал, - Богаченков рассердился. - Я сегодня не на машине вернулся. Вернее, на попутке. Подбросили до перекрестка. Решил прогуляться дворами, - голова гудела. И как бы сбоку зашел.
Сбивчивый, нервный тон его заставил наконец всех напрячься.
- Там этот УАЗ стоит в темноте. Поначалу решил, - пустой. Пригляделся, есть человек! Он меня потому не заметил, что как раз коттедж наш разглядывал. И у глаз что-то похожее на.. как это?.
- Что-то из приборов ночного видения? - подсказал Коломнин. Он уже одевался.
- Да, наверное. Батюшки мои! Я глянул. Его самого не видно. А оттуда такой полный обзор! Все двери, окна! Я сразу обежал и подъехал на такси, вроде как обычно.
- Сейчас я с охраной тряхнем этого соглядатая! - Мамедов азартно полез за пистолетом.
- Тут еще что важно, Сергей Викторович, - Богаченков что-то про себя еще раз просчитал. Притянул к себе ухо Коломнина.- Могу, конечно, и ошибаться. Но, мне кажется, это тот белесый. Помните, из аэропорта, на которого Лариса Ивановна...
- Помню, - подтвердил Коломнин. Решительно остановил приготовившегося выбежать Мамедова. - Вот что, мужики, отставить суету. Если Юра не ошибся, это, вполне возможно, киллер.
- За кем же он? - голос Резуненко невольно просел.
- Да уж не за нами, - ядовито отреагировал Богаченков. - Кому мы с вами нужны? Ясно - за Сергей Викторовичем. Это ведь он гнездо разворошил. Вот и начинается. Говорил же насчет охраны!
- Ничего. Это к лучшему. Он за твоей головой пришел. Но на свою голову он пришел! - азартно закричал Мамедов. - Сейчас с охраной через задний ход вылезем, обойдем и возьмем.
- Не горячись, - остановил Резуненко. - Он на машине. Одного мог не заметить. А двух-трех увидит, уйдет.
- Верно, - Коломнин с трудом подавил поселившийся в нем озноб. - Кроме того, не факт, что оружие сегодня с ним. Может, пока разведку ведет. Возьмем, и с чем? Его спровоцировать надо. Имею на этот счет предложение - сработать на живца.
Спустя полчаса из парадной двери высыпала пьяная ватага, возглавляемая шумным от выпитого Мамедовым.
- Серега! - заорал он внутрь дома. - Не передумал? А то мы уезжаем к Салман Курбадычу. Охрану тоже велел с собой взять.
- Поедемте, Сергей Викторович! - слезно попросил Богаченков. - Чего одному оставаться? Главное, и прислугу отпустили. Тем более Фархадов велел и вам быть.
- Куда я поеду пьяный?! - к двери изнутри подошел Коломнин. - Без вас хоть отосплюсь перед самолетом. А то в Москве потом неделю как бобику крутиться придется. Катитесь!
Он решительно захлопнул за ними дверь.
Ватага тронулась к стоящим во дворе машинам.
- Выспется, как же! - захохотал Резуненко. - Я ему сюда часика через два пару телок организую. То-то поглядим утром, чего от этого хитрована останется.
