- А для чего? Если бы он был готов дать показания. Так нет. Запугали его тогда в тайге, похоже, на всю оставшуюся жизнь. Зверье это умеет. А найти просто так? Чтоб на моих плечах дурачка этого боевики Бари достали? Им-то он живой точно не нужен. Да и выждать хотел, пока готов буду.
- А откуда проведал, что Резуненко знает? - Коломнин торопился получить как можно больше информации. - И кто еще, кроме тебя?..
- Никто больше, - успокоил его Роговой. - Виктора я личным, можно сказать, сыском вычислил. Уж как уговаривал свести с Рейнером. Но ни в какую. А вот тебе, может, и расскажет. Вы ведь теперь, как говорят, единым экономическим интересом связаны. Против этого никакая дружба не устоит.
Внимательно оглядел огорошенного собеседника, белеющими руками сам запахнул его тулуп:
- Стало быть, так, ты ко мне за помощью пришел. А я чуть иначе предлагаю: потрудиться друг на друга. Если показания Рейнера против Бари добудешь, считай, я - твой! А значит, и "железка" твоя. Хотя даже в этом случае подставлюсь.
Увидел в руке Коломнина ключи от пустого промерзшего джипа. Покачал сокрушенно головой:
- Так и гоняешь сам по себе?
- Люблю за рулем.
- А жить любишь? Мил мой, ты вообще-то соображаешь против кого охоту начинаешь? Знаешь, сколько у меня там трупов наскирдовано?! - Роговой ткнул в сторону своего окна, за которым в глубинах сейфа покоилось агентурное дело "Зеленка". - Значится так, еще раз без охраны увижу, порву всякие контакты. Мне, понимаешь, союзники живые нужны.
Коломнин, полный симпатии к этому хитровану, благодарно пожал ему локоть.
Прямо от здания РУБОПа Коломнин проскочил к офису, этаж в котором занимала компания по поставке и монтированию буровых установок.
Коломнина здесь хорошо знали, так что в кабинет Резуненко проник он без задержки и даже поприсутствовал на окончании планерки.
- По договоренности с "Нафтой" мы становимся единственным - прошу проникнуться ответственностью - поставщиком и монтировщиком труб для бурения по всему периметру Верхнекрутицкого меторождения, - явно для пришедшего кстати гостя отчеканил Резуненко. - Это большая честь для нас. Но и большая ответственность. Совсем другой масштаб. И другие заработки.
Послышался оживленный гул.
- Через месяц вылетаю на завод для подписания контракта на поставку большой партии труб. До этого времени мы должны все рассчитать, подготовить. Еще и еще раз перепроверить укомплектованность бригад монтажников. Сам я сейчас, как вам известно, по просьбе Фархадова, сосредоточился на поставках конденсата, но каждые два дня буду приезжать и заслушивать отчеты! Все, на сегодня свободны.
Не дождавшись, пока выйдут последние, подсел к Коломнину, возбужденно поиграл плечами:
- Запарка - во! Такие масштабы! Веришь, газеты некогда читать. Новости по дороге ухватываю. Собственный шофер за политинформатора. Вменил сволочуге в обязанность. Чтоб вместо "калыма".
Последнюю фразу произнес он без начального энтузиазма, с возрастающей тревогой вглядываясь в пасмурного визитера.
- Слышу, о новых контрактах размечтались, - плотоядно ухмыльнулся Коломнин. - Планов громадье. Просто-таки майский день, именины сердца.
- Что случилось? Выкладывай.
- Да вроде как ничего особенного. Просто нам "железку" перекрыли. Вот полюбуйся на досуге, - и небрежно метнул на стол прайс-лист. Лицо Резуненко, едва глянул он на цены, вытянулось.
- Да это ж полный... - он прервался, растерянный.
- Вы как всегда безупречны в формулировках: именно - финита ля комедия, по-своему закончил его фразу Коломнин. - Так что насчет контракта и прочих глупостей не извольте больше беспокоиться.
Тяжело поднялся. Сочувственно оглядел обескровленное лицо Резуненко.
- Вот такое паскудство приключилось. Столько трудов, планов, - и все псу под хвост из-за того, что "железку" подмяли под себя бандюки. Я-то поначалу думал с нашими сорока процентами еще одиннадцать у остальных нефтяников позаимствовать, да и помести всю эту нечисть с ОМОНом, - говоря, заметил, как азартно вспыхнул Резуненко. - Но куда там: все, оказывается, хвосты от страха поджали. Так что... Главное, что обидно - своими руками отдал Фархадов контроль. Ведь были, оказывается, еще одиннадцать процентов. Так передал их за здорово живешь другому. А тот после Гелаеву перепродал.
