И то, что Атель Торалиен стал свидетелем вновь наполнившихся энергией поклонников Кхаина, наполняло воздух одновременно ожиданием и опасением. Хеллеброн сохранила краткость ритуала, говоря о кровавом начале и возрождении власти Кхаина. Однако она игнорировала события на родном острове, вместо этого предупреждая эльфов, что придёт время, когда им вновь придётся смотреть на мир поверх своих клинков: демоны Хаоса были загнаны в клетку, но не побеждены, и кто мог сказать, какую угрозу в будущем могли представлять ныне бывшие обычными варварами люди?
Тело Кхелтиона было расчленено со всем кровавым искусством, на которое Хеллеброн была способна. И в толпе она увидела эльфов, что испытали то же чувство очарования, что и сама Хеллеброн на своём первом ритуале. Это была не перегруженная панихидами траурная церемония, устраиваемая адептами Эрет Кхиал, а энергичный, бодрящий праздник жизни и смерти, тонким лезвием клинка, отделяющим одно от другого, свидетельство слабости смертной формы.
Хотя многие зрители и покинули церемонию, когда она достигла своего кровавого апогея, те, что остались, были ошеломлены представшим перед их глазами. Хеллеброн и Лириэт удерживали внимание толпы театральностью и мастерством речей. Через всю церемонию единой нитью проходило обещание, что Кхаин даст эльфам силы, чтобы защитить себя, но он же отыщет тех, кто окажется не в состоянии воздать Ему должные почести.
Сила толпы было явлением, которое всегда поражало Хеллеброн. Пока песнопения во славу Кхаина из уст солдат и моряков, капитанов и торговцев, князей и учёных разносились над улицами города, Хеллеброн поражалась силе господства над своими сородичами моды и популярности. Оно было одним из главных на поле боя, и это было не менее верно для непрекращающейся борьбы за власть, что процветала в обществе наггароти.
Когда пламя умерло, и последний из зрителей вернулся домой, удовлетворённый или испуганный не имело значения — Хеллеброн осталась с Лириэт и отцом.
— То, чем вы стремитесь овладеть — весьма опасно, — сказал Аландриан, пока его дочери смывали с себя кровь жертв. — Вы мои дочери, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вашему делу. Но будьте осторожны — от некоторых вещей вас не смогу защитить даже я: ревность, страх и амбиции создадут вам множество врагов.
— Будь спокоен, папа, — ответила Хеллеброн. — Сегодня было лишь началом, первым шагом. Вскоре наши родичи узнают, что путь Кхаина — прямой путь, и его дары приходят быстро.
— Я видела это сегодня вечером в глазах многих собравшихся, — сказала Лириэт. — Были и те, кто видел не тело Кхелтиона, а расчленённый труп другого: соперника, возлюбленного, отвергнувшего их ухаживания, избалованного родного брата или сестру. Да, у нас будет много врагов, но Кхаин дарует лекарство от множества недугов, которые остальные хотели бы вычеркнуть из своей жизни, а это принесёт ещё больше союзников.
Мгновение, Аландриан молчал. Он лишь смотрел на своих дочерей и красные лужи, образовавшиеся у их ног и растекавшиеся по брусчатке.
— Вы не можете позволить вырваться этому зверю, — наконец тихо сказал он. — Вы должны держать его в узде, или он развернётся и пожрёт нас всех.
— Наши руки — и твои — отец, будут крепко держать поводок, — ответила Хеллеброн. — Другие секты слабы, их лидеры — безвольны. Сколько лет они уже проводили свои обряды, а жители Атель Торалиена по-прежнему ощущают несчастье и разочарование. Приближается время, когда новый ветер вычистит город, и наши сородичи увидят истину такой, какая она есть.
Уверенные прогнозы Хеллеброн нашли подтверждение спустя несколько дней. В одиночку или небольшими группами жители города посетили сестёр в их новом храме. Они оставили подношения в виде драгоценных камней, золота и серебра, а также обещание поддержки Кхаина и его расцветающего культа. Некоторые пришли к Хеллеброн и Лириэт с жалобами, обвиняя конкурентов в делах, свете или любви в том, что те были врагами Кхаина и предателя Нагарита.
Через несколько дней Хеллеброн уже понимала, кто был её главными противниками. Лидеры остальных культов и их самые преданные последователи были величайшими среди них. Ходили сплетни об ответном ударе, о том, что другие культы объединяют силы, чтобы показать выскочкам их реальное положение. Хеллеброн с презрением отнеслась к подобным угрозам и заверила своих новых последователей, что Кхаин благословляет тех, кто берёт власть собственными руками. Она напомнила своим постоянно увеличивавшимся в числе ученикам, что именно Аэнарион решился взять меч Кхаина, и наггароти возвысятся и приобретут ещё больше власти и богатств лишь через действия, а не слова. Она говорила о будущем, а не о прошлом.
