Я понял, что сестра себя пока не нашла.
— Ты сейчас где? — спросил я.
— На автовокзале. Откуда, думаешь, я узнала, сколько стоит билет до Нью-Йорка?
— Там есть пункт Вестерн Юнион?
— Ну конечно есть. На любом вокзале есть пункт Вестерн Юнион. — Она замолчала. Наверно, озиралась. — Холлинг!
— Что?
— А где же здесь Вестерн Юнион? Как они деньги переводят?
В этот момент телефонный оператор сообщила, что время наше истекает и, чтобы получить добавочные три минуты, надо бросить ещё тридцать пять центов.
— У меня больше нет монет! — закричала сестра.
— Утром найди ближайший пункт Вестерн Юнион, — затараторил я. — Я…
Тут связь оборвалась. Из-за каких-то дурацких тридцати пяти центов. Словно потомки изобретателя телефона Александра Белла обанкротятся из-за одного несчастного ночного звонка из Миннеаполиса на Лонг-Айленд.
Я даже не знал, услышала ли сестра мои последние слова. Но утром я стоял у дверей Торгового банка, который находится у нас — не догадаетесь! — на Торговой улице. Открывается он ровно в десять, когда я давно должен сидеть в школе. Так что последние пару часов я, выйдя из дома, прятался от любопытных глаз, а глаз могло быть немало, потому что Торговая улица совсем рядом с Ли-авеню.
Наконец банк открылся, и я вручил кассирше стодолларовую облигацию, которую мне дали за победу в кроссе.
— А почему ты не в школе? — не преминула спросить кассирша.
— Я боюсь, что на неё упадёт атомная бомба.
— Сегодня таких осадков не обещали. — Кассирша улыбнулась. — Что ты хочешь сделать с облигацией?
— Обменять на наличные деньги.
Она рассмотрела дату на облигации.
— Если обналичить её сейчас, ты получишь всего пятьдесят два доллара. А если сохранишь, через несколько лет получишь сто.
— Я не могу ждать несколько лет.
— Из-за атомной бомбы?
— Нет.
Она повертела облигацию в руках и призадумалась.
— А родители знают, что ты решил её обналичить?
— Знают.
Да-да, пресвитерианская ложь. И не говорите мне, что это неподходящий случай. Как раз подходящий. Когда надо позарез.
Кассирша потёрла облигацию, посмотрела её на свет и произнесла:
— Что ж, ладно. Пятьдесят два доллара. Надеюсь, ты потратишь их с толком.
Я кивнул. Она отсчитала деньги.
Чуть дальше на той же Торговой улице располагался пункт Вестерн Юнион. Я выложил купюры на прилавок и сказал:
— Мне надо отправить все эти деньги в Миннеаполис.
— Подружке на финтифлюшки? — пошутил приёмщик.
Дурацкая шутка. Даже не учительская. Так даже воспитатели в детском саду не шутят.
— Это сестре, — строго сказал я.
Приёмщик пересчитал мои доллары.
— Пятьдесят два. Куча денег. Куда посылаем?
— В Миннеаполис, в пункт Вестерн Юнион, который ближе всего к автовокзалу.
Приёмщик хмыкнул и взялся за справочник. Сначала он чуть не полчаса искал Миннеаполис.
— У них там вроде два автовокзала, — проговорил он, снимая очки. — Один на Хизер-авеню, а другой на Ла-Саль.
— Посылайте на Хизер-авеню, — решительно сказал я.
Он снова надел очки.
— Тебе это обойдётся в один доллар и семьдесят пять центов.
— Хорошо.
— Имя и фамилия получателя?
Я ответил, и он послал пятьдесят долларов двадцать пять центов в штат Миннесота, город Миннеаполис, в пункт Вестерн Юнион на Хизер-авеню, хотя я даже не знал, далеко ли моя сестра от улицы своего имени и поняла ли она, что я высылаю ей деньги. Я просто представлял, как она сидит на вокзале, где все куда-то едут, а она просто сидит… Или бродит по улицам Миннеаполиса и не знает, как добраться домой. Домой, где без неё так пусто…
Совсем как Гамлет, который больше всего хотел обрести родной дом, настоящий дом с родными людьми, потому что без дома он не мог найти себя.
Остаток дня я прятался, потому что город маленький, на него и целой атомной бомбы много, и если просто слоняться, тебя непременно заметят и доложат Бизнесмену года или миссис Бейкер. А тогда… лучше сбросьте на меня эту бомбу.
Весь следующий день я ждал звонка. Но сестра позвонила уже в ночь на пятницу. Из Чикаго.
Она на пути в Нью-Йорк!
В субботу утром, за завтраком, я сказал родителям, что в десять пятьдесят сестра прибывает в Нью-Йорк, на автовокзал Порт-Оторити.
Они посмотрели на меня так, словно я заговорил на древнееврейском.
