– Эй, – сказал он. – У меня тут проблема Я не могу удержать машину даже с аварийной системой. Она горит! Давай за мной вниз!
Он начал снижаться, но парень по-прежнему болтался на высоте. И тут Йегер сделал совершенно нехарактерную для него штуку. Он закричал в микрофон!
– Слушай, ты, молодой ученый, давай за мной вниз, кому сказано!
И это изменение тона – Йегер кричит! – подействовало на отравленный гипоксией мозг пилота. Боже! Знаменитый Йегер! Он кричит. Сам Йегер кричит – зовет меня на помощь! Господи Иисусе! И парень начал снижаться. Йегер знал, что если снизиться до двенадцати тысяч футов, то в кабину проникнет достаточно кислорода из воздуха, что и произошло. Эй! Что случилось? После приземления парень понял, что буквально через минуту-другую потерял бы сознание и пробурил дыру в пустыне. Когда он вышел из кабины, F-86 пролетел у него над головой, проделал медленный двойной переворот через крыло в шестидесяти футах над поверхностью, а затем исчез за озером Роджерс. Это была «подпись» Йегера.
Однажды Йегер летел, сопровождая Билла Бриджмана, главного пилота одного из лучших реактивных самолетов – «Дуглас Скайрокет». Внезапно самолет вошел в плоский штопор, после чего началось резкое падение. Бриджману удалось восстановить равновесие, но стекла кабины обледенели. Еще одна обычная опасность при ракетных полетах. Топливо кончилось, и теперь ему приходилось садиться с неработающим двигателем и вслепую. В этот момент Йегер на своем F-86 подлетел ближе и стал глазами Бриджмана. Он подсказывал тому каждый фут пути, словно знал старый добрый «Скайрокет» как свои пять пальцев… словно они отправлялись на рыбалку на Мад… просто приятная прогулочка на солнышке… И этот дурашливый тягучий голос все мурлыкал и мурлыкал рядом, пока Бриджман благополучно не приземлился. Казалось, что ты слышишь, как Йегер говорит Бриджману в своем стиле: «Ну и как тебе теперь ракеты, сынок?»
Именно об этом вы и думали, видя, как F-86 делает медленный двойной переворот через крыло в шестидесяти футах над поверхностью и исчезает за озером Роджерс.
Йегеру тогда едва исполнилось тридцать. Бриджману было тридцать семь. Раньше он не замечал, что Йегер всегда называл его «сынок». В то время это казалось вполне естественным. Йегер был как большой небесный папа, сидящий на куполе мира. Конечно, в согласии с извечными правилами, каждый, кто сказал бы что-нибудь подобное, был бы жестоко осмеян. Потому что существовали ведь и другие летчики с пилотским эгоизмом, которые верили, что они действительно гораздо лучше этого медлительного сукина сына. Однако никто не смог бы оспорить, что в то время, в конце пятидесятых, Чак Йегер стоял на вершине пирамиды и был номером один среди всех истинных братьев.
А этот голос… он постепенно начал спускаться. Сначала на диспетчерском пункте в Эдвардсе стали замечать, что внезапно появилось огромное количество летчиков-испытателей с западновиргинским тягучим говорком. А затем – огромное количество боевых пилотов с западновиргинским тягучим говорком. Воздух над Эдвардсом день за днем заполнялся этим акцентом – просто невероятно! А потом эта бесстрастная дурашливая речь зазвучала за пределами базы, потому что пилоты из Эдвардса считались самыми отъявленными сорвиголовами, их узнавали повсюду, где бы они ни появлялись. И вскоре уже другие диспетчеры стали замечать, что на их базах пилоты зачем-то ужасно растягивают слова. А потом – так как практически все гражданские пилоты проходили обучение в армии – этот выговор стал распространяться все дальше, и вскоре пассажиры самолетов по всей Америке могли услышать этот говорок, доносящийся из кабины: «Это командир экипажа, ммм… Тут у нас на панели приборов загорелась маленькая красная лампочка… Она хочет нам сказать, что шасси… гм… не принимают нужное положение…»
Ну и что из того? Что может быть не так? Ведь у нас к кабине сидит человек без нервов! Это просто глыба льда! Он на сто процентов состоит из победоносной нужной вещи.
В 1954 году Йегер бросил испытания реактивных самолетов и вернулся в военную авиацию. Сначала он отправился на Окинаву испытывать советский истребитель Миг-15, на котором прилетел северокорейский перебежчик Ким Сок Но. Таким образом военно-воздушные силы США впервые получили возможность изучить эту легендарную машину. Обычно американские пилоты, возвращаясь с реки Ялу, говорили, что Миг-15 настолько замечателен, что если пустить F-86 в пикирование с работающим двигателем, то «Миг» сможет облетать его кругами вплоть до самого приземления. Йегер поднялся на Миг-15 на высоту пятьдесят тысяч футов, а затем пролетел до высоты двенадцать тысяч футов в пикировании с работающим двигателем, даже не удосужившись предварительно прочитать инструкцию. Он выяснил, что «Миг» может подниматься выше и разгоняться быстрее, чем F-86, но у F-86 выше максимальная скорость как в горизонтальном полете, так и в пикировании. Миг-15 был хорош, но совершенно не являлся суперистребителем, который мог бы навести ужас на Запад. Йегер лишь посмеивался. Кое-что в жизни никогда не меняется. Дай летчику поговорить о вражеском самолете, и он расскажет, что это лучшая машина, которая когда-либо взлетала с земли. В конце концов, благодаря таким разговорам летчики смотрели на этот самолет совершенно иначе, когда ему удавалось сесть врагу на хвост. А затем Йегер отправился в Германию. Там он летал на «восемьдесят шестых» и обучал американских военных летчиков работе со специальной системой воздушной тревоги. 4 октября 1957 года он вернулся в Соединенные Штаты – на военно-воздушную базу Джордж, примерно в пятидесяти милях на юго-восток от Эдвардса – командовать эскадрильей истребителей F-100. И в это время Советский Союз запустил ракету, которая вынесла на земную орбиту 184-фунтовый искусственный спутник Земли под названием «Спутник-1».
