– Неужели миру больше не угрожает разрушение, когда вы оказываетесь в пределах досягаемости друг от друга, – рационалистический подход Эрика как всегда нарушил романтический настрой души, превратив прелестнейший пейзаж в заурядную картину.
– У тебя талант разрушать иллюзии и ломать мечты, – раздраженно буркнул Леон, поднимаясь с травы берега.
– Таким уж я уродился, – ядовито ответил Эрик, – И вам давно пора бы не строить радужных замков по поводу нашей дальнейшей судьбы.
– О чем это ты? – благодушно спросила я, отряхивая комочки земли с одежды.
– Ни о чем, – Эрик был занят своими, по всей вероятности, весьма далекими от реальности размышлениями.
– Где ты так долго пропадал? – с любопытством в голосе поинтересовался Леон, едва поспевая за ним по узкой тропинке, уводящей нас в глубь леса, – Ты должен был быть здесь еще час назад. Неужели милая островитянка оказалась настоль хороша, что ты позабыл о своих обязанностях?
Эрик метнул на него молнию гнева, вырвавшуюся из-под густых бровей, но промолчал, лишь с каким-то сожалением покосившись на меня.
– Куда мы идем? – запротестовала я, устав уворачиваться от ветвей, которые Леон с нарочитой небрежностью отпускал, норовя ударить меня ими в лоб, – Сразиться мы можем и на берегу, все равно я победю… побежу… короче, сразю Леона.
– Грамотейка, – насмешливо отозвался атлант, чуть не взвизгнув от радости, когда очередная осина наконец-то хлестнула меня по лицу тонкой лозой, – Могла бы и сама догадаться, что дуэль была только предлогом. Нам надо обсудить предложение эльфов, чтобы принять совместное решение и выработать план действий на ближайшее время.
– А я думала, что вы все уже решили, – огрызнулась я, потирая одной рукой щеку, а второй грозя атланту.
– Не посоветовавшись с тобой? – улыбнулся Леон, продолжая подстраивать мне гадости и сделав вид, будто не внял предупреждению, – Как же мы без тебя, ягодка ты наша… из под овечьего хвостика.
Я от возмущения подавилась и начала лелеять в мозгу жуткую месть. Перебрав все возможные несчастные случаи, которые просто обязаны были случиться с атлантом на протяжении этого дня, я остановилась на наиболее приемлемом и правдоподобном.
– Леон, а ты знаешь, что где-то в лесу обитает племя амазонок, – принялась я вешать ему лапшу на уши, – У них нет ни одного мужчины, а они так ненасытны в любви.
– Вот как? – распустил слюнки страшенный бабник в лице сына императора, – Что ж, я согласился бы им поспособствовать в деле продолжения рода.
– Проблема заключается в том, что они обладают абсолютным волосяным покровом на всем теле. Он помогает им преодолевать холодные зимы, – с торжествующем видом заключила я, с радостью наблюдая за тем, как Леон поперхнулся на полуслове, – Но не беспокойся, тебя они примут с благодарностью. Ты будешь расчесывать им кудряшки на плечах и груди, а они – кормить тебя лягушками и земляными червяками.
– Если это шутка, то очень неудачная, – заволновался Леон и ужаснулся, увидев сочувственное выражение моего лица, – Эрик, неужели амазонки действительно водятся на белом свете.
– Помолчите хоть немного, – взорвался Эрик, которому мы видно очень мешали заботиться о судьбах мира, – У вас не языки, а ветряные мельницы!
Леону волей-неволей пришлось утихомирить свой болтливый нрав. Я вздохнула с облегчением. Усомнившись в будущем, атлант позабыл обо всем, только его озабоченная физиономия выдавал истинные чувства несчастного возможного фаворита зловещих загадочных амазонок.
– Мы пришли, – мрачно провозгласил Эрик, выбираясь из чащобы на поляну, поросшую васильками, ромашками и прочей лесной чепухой. У лап старой ели, вросших в почву, скромно белели непритязательные ландыши. Я кинула на них мимолетный взгляд, и нахмурилась: что-то в этой картине явно было неправильным, что-то здесь было лишним, ненужным и даже излишним, но что?
– Давайте говорить, – великодушно разрешила я, закинув неприятное ощущение подальше в душу.
– Леон, хватай ее, – вдруг жутким голосом закричал Эрик, повергнув меня в нервный шок.
– Уже исполнено, – хвастливым тоном отрапортовал Леон об исполнении приказания. Я лишь слабо пискнула, оказавшись в крепких, но отнюдь не дружеских объятиях негодяя, так ловко прикидывавшегося моим другом.
