– Битву нельзя откладывать! – горячо воскликнул Эйвинд. Он был не так самоуверен, чтобы поучать хёвдинга, но терпения сдерживать тревогу уже не хватало. – А не то Квиттинг придется не защищать, а отвоевывать обратно.
– Недолго и до этого! – ответил Фрейвид. Из-за Хёрдис на душе у него было так мрачно, что любые беды казались вполне вероятными. – Разве можно ждать чего-то хорошего, если северяне разбегаются, как зайцы? Если бы Ингстейн Яблоня был достоин звания хёвдинга, то фьялли застряли бы на севере до самой Середины Лета! А где восточное войско? Что думает делать Хельги Птичий Нос? Нашему конунгу не из кого набирать войско!
– У нас и конунга-то нет… – проворчал себе под нос Эйвинд.
В глубине души он был уверен, что всему виной не эта ведьма, а плохая судьба Виги конунга. Удачливому конунгу и ведьма не помеха!
На дворе послышались голоса, шум, стук в ворота.
– Еще какой-то сброд! – ворчливо воскликнула хозяйка. – Сейчас я им покажу, как топтаться под чужими воротами!
Как видно, предостережение мудрого Альрика Сновидца пропало даром. Заранее придав лицу злобное выражение, хозяйка выбежала из дома.
Вернулась она на удивление быстро и была очень смирной. Злость на ее широком красном лице сменилась тревожной растерянностью.
– Там какие-то люди ищут хёвдинга! – опасливо доложила она. – Говорят, что они с Острого мыса, от…
– От Стюра конунга! – вместо нее закончил мужской голос от дверей.
Все в покое поднялись с мест. Фрейвид вгляделся в лицо вошедшего и узнал одного из людей Стюра конунга.
– Приветствую тебя, Фрейвид сын Арнора! – сказал ему тот.
– Привет и тебе, Хёгни Черника! – ответил ему Фрейвид. – Давно мы с тобой не виделись.
– Да, с самого осеннего тинга! – подтвердил Хёгни. – С того самого, откуда Стюр конунг уехал к слэттам. Может быть, тебе будет любопытно узнать, что он вернулся.
Никто не переспросил, никто не усомнился в его словах. В глубине души каждый этого ждал, и Фрейвид мог только пожалеть о том, что плохо рассчитал свои силы и оказался не так готов к возвращению Стюра, как надеялся.
– И я должен сказать тебе, что Стюр конунг не очень-то доволен тем, как ты распорядился в его отсутствие! – продолжал Хёгни. У него не было личной вражды к Фрейвиду, и он говорил спокойно, только передавая волю конунга. – Он был не рад узнать, что ты за глаза похоронил его и возвел на престол его сына, бывшего жениха твоей дочери. Он узнал обо всем этом от людей Хельги хёвдинга и сейчас именно его почитает своим лучшим другом.
– Так вот чем был занят Хельги Птичий Нос! – сказал Альрик. – Вот почему он не спешил собирать войско!
– Да, Хельги хёвдинг и весь Квиттингский восток предпочитают видеть Стюра конунга на вершине Престола Закона, – согласился Хёгни. – А Стюр конунг оттуда объявил тебя своим врагом.
– Вот как? – вымолвил наконец Фрейвид и почему-то посмотрел на Хёрдис.
Она по-прежнему безучастно сидела в своем углу и даже не повернула головы, как будто вовсе не слышала всего этого разговора. А Фрейвид сразу подумал о ней. Глупо было считать, что и в его раздоре с конунгом виновата она, но Фрейвид смутно подозревал, что так оно и есть.
– Да, – подтвердил Хёгни. – Конунг требует, чтобы ты приехал к нему на Острый мыс со всем тем войском, которое тебе удалось собрать, положил голову ему на колени и признал себя виновным. Он обещал помиловать всех, кто вместе с тобой признал конунгом его сына, и тебя, быть может, тоже.
– Меня! – Лицо Фрейвида медленно наливалось краской. Никогда он не мог и вообразить подобного унижения – отдать свою жизнь в чужие руки и беспомощно ждать пощады! – Меня помиловать! Я не знаю за собой никакой вины! – отрезал он. – Я хотел одного – чтобы у квиттов был конунг в той войне, которую нам приходится вести! И если конунг загостился за морем и не знает, что враги уже у порога, то я в этом не виноват!
Хёгни пожал плечами.
– Я передаю тебе слова и волю конунга, а свои оправдания ты перечислишь ему сам. А чтобы ты не упрямился, он велел передать тебе это.
С этими словами Хёгни вынул из-за пазухи маленький полотняный сверток, развернул его и поднял в руке что-то похожее на тонкую светлую змейку. Косичка из мягких светлых волос расплелась и запуталась за время поездки, блеск волос угас, как гаснет все, что было живым и стало мертвым.
