В гриднице Хродмар сразу заметил рядом с Торбрандом и Моди новое лицо – высокого молодого мужчину с русыми длинными волосами, зачесанными ото лба назад, с заплетенной на затылке косичкой, что указывало на племя раудов.
– Надо же! – услышал Хродмар голос Кольбейна ярла. – Это ты приехал от раудов? И опять не рыжий! Тогда почему же вас так прозвали?[31]
– Всех рыжих мы еще в Века Великанов прогнали на Квиттинг, – невозмутимо отвечал рауд. – Уж очень они все задиристые. От них нам осталось одно имя.
– А я думал, квитты стали рыжими, потому что в голодные годы едят свою болотную руду! – вставил Асвальд. После того как Торбранд конунг запретил ему задирать Хродмара, он не упускал случая поточить свой острый язык об кого-нибудь другого.
– Иди сюда, Хродмар ярл, садись! – позвал тем временем Торбранд конунг. – Как нам тебя называть, ясень меча?
– Меня зовут Грод сын Кара, – ответил рауд, когда конунг и его приближенные расселись по скамьям. – Меня прислал к тебе Бьярт конунг, а еще его сын Хедин ярл и его дочь Ульврун. Даже по большей части йомфру Ульврун, поскольку я из дружины ее мужа, Инги ярла.
– Она здорова? – спросил Торбранд, и его лицо смягчилось, уголки губ опустились книзу, знаменуя улыбку.
Когда-то он воспитывался в семье своего дяди Бьярта и был привязан к двоюродной сестре, бывшей моложе его на целых десять лет.
– Да, она здорова, только ей теперь приходится много сидеть дома. Вот что она прислала тебе.
Грод сунул руку за пазуху и извлек оттуда ивовый прутик, который еще свежим был свернут в тройное кольцо и так высох. Торбранд бережно взял его, подержал в ладонях. Ярлы смотрели на такой подарок с удивлением, а Торбранд улыбался уголками губ, как видно вспоминая что-то далекое и приятное.
– Я непременно побываю у нее, – сказал наконец Торбранд и спрятал прутик за пазуху. – Она у себя дома или у Бьярта?
– Она у себя. Инги ярл наотрез отказался брать ее в этот поход.
– Чем же она провинилась? – удивился Торбранд, знавший, что его сестра с самого детства гораздо больше любила ходить в походы с отцом, чем сидеть дома с матерью. Что неудивительно, поскольку власть в племени раудов передавалась сыну конунга только в том случае, если не было дочери.
– Ровно ни в чем. – Грод невозмутимо качнул головой. – Напротив. Фригг наградила ее – она ждет ребенка.
Торбранд охнул.
– И это ты держал напоследок?!
Ярлы заулыбались, даже Хродмар усмехнулся. Таким оживленным они не видели Торбранда конунга уже много месяцев. Грод спокойно переждал поток поздравлений конунгу с будущим племянником, а потом снова заговорил:
– Нет, напоследок я приберег собственно то, с чем меня прислали.
Лицо Торбранда стало серьезным, и все затихли, слушая.
– Во-первых, фру Ульврун приказала передать тебе, что конунг квиттов Стюр уплыл с осеннего тинга к слэттам и хочет просить о помощи Хильмира конунга. Он старался не слишком привлекать к себе внимание, но люди Бьярта конунга узнали его, когда он ночевал на берегу перед Островным проливом.
– И кто остался править вместо него? – перебил Грода Кольбейн ярл.
– Этого наш конунг точно не знает. Одни говорят – Грим ярл, другие – молодой Виги ярл, конунгов сын. А еще говорят, что Фрейвид хёвдинг, тот, что с западного побережья. Хедин ярл думает, что Стюр конунг не выбрал одного и оставил править всех троих, чтобы никто из них не забрал себе слишком много власти, пока его самого не будет. А так они уравновесят друг друга: Виги – его сын, Грим приходится родичем конунгу по второй жене, а Фрейвид обручил с Виги конунгом свою дочь.
– Что?!
Хродмар вскочил как ужаленный и кинулся к Гроду, словно тот его оскорбил.
– Это неправда! – в ярости крикнул он. – Ваш конунг не может этого знать! Кто вам такое сказал?
– Может быть, ты знаешь больше. – Грод удивился, не понимая, почему самые, казалось бы, невинные слова вызвали такую вспышку. – Но как раз это известие самое достоверное из всех. На сговор Фрейвид хёвдинг подарил Виги ярлу золотое обручье чудесной работы, оно по руке всякому, кто его наденет. Говорят, у него есть и другие волшебные свойства. Об этом точно никто не знает, но само обручье видели многие. Все торговые люди только о нем и говорят. По их словам, такого сокровища нет ни у одного конунга, да и вообще в Морском Пути давненько ничего подобного не видали.
