— Тебя, — сказал он, протягивая трубку Ребусу.
— Да? — сказал Ребус.
— Тут женщина вас ищет, — сообщила оператор. — Говорит, что срочно.
— Соедините.
Он дождался соединения и сказал:
— Ребус слушает.
До него донеслись треск на линии, объявление по громкой связи. Звонили с вокзала. Потом женский голос произнес:
— Времени у меня чуток. Я на вокзале Уэверли. Мой поезд отправляется через сорок пять минут. Если успеете, я вам кое-что расскажу.
Голос умолк. Коротко и ясно, но в конечном счете любопытно. Ребус посмотрел на часы.
— Мне срочно нужно на вокзал Уэверли, — сказал он Лодердейлу. — А вы пока поговорили бы сами со Стилом, сэр. Посмотрим, что вам удастся из него вытянуть.
— Благодарствую, — сказал Лодердейл. — Может, и поговорю…
* * *
Она сидела на скамье в главном вестибюле, вызывая подозрение своими темными очками, — надела, чтобы не узнали.
— Этот гад, — сказала она, — напустил на меня репортеров.
Она имела в виду Грегора Джека. Ребус промолчал.
— Вчера хотя бы один, — продолжила она, — а сегодня утром явилось с полдюжины ублюдков. Фотография прямо на первой странице…
— Может, это не ваш брат, — сказал Ребус.
— Что? Да кто, как не он!
Из-за темных стекол очков смотрели усталые глаза Гейл Кроули. Вид у нее был такой, будто она одевалась в страшной спешке: джинсы в обтяжку, туфли на каблуках, футболка мешком. Ее багаж состоял из большого чемодана и двух сумок. В одной руке она держала билет до Лондона, в другой — сигарету.
— Может быть, — предположил Ребус, — какой-то человек, который знал, кто вы такая, тот самый, который и рассказал Грегору, где вас найти.
Ее передернуло.
— Вот об этом-то я и хотела вам рассказать. Бог знает почему. Этому сукину сыну я ничего не должна…
Я тоже, подумал Ребус, и тем не менее, похоже, я то и дело оказываю ему услуги.
— Как насчет выпить? — предложила она.
— Давайте, — сказал Ребус.
Он взял ее чемодан, а она, стуча каблуками, потащила сумки. Туфли громко цокали, привлекая взгляды неспешно прогуливающихся мужчин. Ребус испытал облегчение, когда они вошли в бар, где он купил себе маленькую «Экспорта», а ей «Баккарди» с колой. Они нашли уголок в стороне от однорукого бандита и старого музыкального автомата.
— Будьте, — сказала она, выпив и затянувшись чуть ли не одновременно. Она поперхнулась и выругалась. Потом загасила сигарету и тут же достала новую.
— Ваше здоровье, — сказал Ребус и пригубил пиво. — Итак, вы решили снять камень с души?
Она фыркнула:
— Вот это мне нравится: снять камень с души. — На этот раз она благополучно сумела разделить глоток рома и затяжку. — Вы вот говорили о том, что кто-то, может, знает, кто я такая…
— Да?
— Так вот, я помню. Это было вечером некоторое время назад. Ну, может, месяца два. Шесть недель… что-то в этом роде. Я прожила тут недолго. Так вот, приходит этакая обычная тройка пьяных в хлам клиентов. Забавно, как говорится, Бог троицу любит. — Она помолчала, фыркнула. — Если вы извините такое выражение.
— Значит, в бордель пришли трое?
— Я ведь так и сказала, разве нет? Ну, одному из них я понравилась, и мы пошли наверх. Я сказала, что меня зовут Гейл. Не понимаю, на хрена все придумывают себе эти дурацкие имена — Кэнди, Мэнди, Клодетта, Тина, Сюзи, Жасмин, Роберта. Вообще-то, я просто забыла, как меня там назвали.
Ребус посмотрел на часы. До отхода поезда оставалось чуть больше десяти минут… Она, казалось, поняла.
— Ну так вот, я тоже спросила, как его звать. А он рассмеялся и сказал: «Хочешь сказать, что не узнаёшь меня?» Я отрицательно покачала головой, а он сказал: «Ну, конечно, ты же из Лондона, да? А знаешь, детка, — говорит, — я тут большая шишка». В общем, какую-то такую глупость. А потом говорит: «Я Грегор Джек». Ну, тут я заржала, только не спрашивайте почему. Он спросил. А я сказала: «Никакой вы не Джек. Кого-кого, а Грегора Джека я знаю». Он, похоже, от этого обалдел. Потом он утопал к своим приятелям. Ну, все как обычно — подмигнул, по заду похлопал, а я больше ничего не сказала…
— Как он выглядел?
— Крупный такой. По виду хайлендер. Одна из девчонок сказала, что вроде видела по телику…
