Во время Первой мировой войны стихия ужаса захватила консервативных протестантов Соединённых Штатов: бойни таких небывалых масштабов, рассуждали они, должно быть, и есть битвы, предсказанные в книге Откровения. Поскольку консерваторы теперь верили, что каждое слово в Библии истинно в своём буквальном понимании, они стали рассматривать текущие события как исполнение библейских пророчеств. Древнееврейские пророки объявили, что евреи вернутся на свою землю перед концом света, поэтому, когда британское правительство опубликовало декларацию Бальфура (1917), обещавшую содействие восстановлению родины евреев в Палестине, христианские фундаменталисты испытали смешанные чувства благоговейного страха и торжества. Сайрес Скоуфилд предполагал, что под «силой с севера»[532] подразумевается Россия, которая нападёт на Израиль перед Армагеддоном: большевистская революция 1917 г., после которой государственной идеологией стал атеистический коммунизм, казалось, подтверждала это. Создание Лиги Наций после окончания войны, очевидно, было исполнением пророчества из Откровения 16:14. То была возрождённая Римская империя, которую вскоре должен был возглавить антихрист. То, что когда-то казалось чисто научным диспутом между либералами и консерваторами, превращалось в битву за будущее всей цивилизации. Читая Библию, христианские фундаменталисты видели — и продолжают видеть — себя бойцами на передовой в войне с сатанинскими силами, которые в скором времени должны уничтожить мир. Чудовищные истории о зверствах немцев, распространявшиеся во время и после войны, казалось, были подтверждением разрушительного воздействия библейской критики на ту нацию, которая её породила[533].
Такие представления были вызваны глубоким страхом. Теперь христианские фундаменталисты испытывали двойственные чувства к демократии, которая может привести к «самому чудовищному сатанинскому господству, которое когда-либо видел наш мир»[534]. Миротворческие организации, такие как Лига Наций, — (сейчас Организация Объединённых Наций) — всегда будут ассоциироваться со злом: ведь в Библии утверждается, что в конце времён будет война, а не мир, а значит, Лига Наций идёт по неверному пути. В самом деле, Антихрист, которого апостол Павел описывал как умелого обманщика, вполне может показаться миротворцем[535]. Теперь Иисус воспринимался не как любящий спаситель, но как воинственный Христос из Откровения, который, по словам Исаака Гальдеманна, одного из ведущих идеологов «теории вознесения», «предстаёт, как тот, кто не ищет более ни дружбы, ни любви… Его одежды окрашены кровью его врагов. Он не гнушается пролить кровь людей»[536]. Прежде толкователи пытались рассматривать Библию как единое целое. Теперь же выделение одного текста в ущерб всем прочим — своего рода «канон внутри канона» фундаменталистов — приводило к вызывающему оторопь извращению смысла Евангелия.
В 1920 г. представитель американской демократической партии Уильям Дженнингс Брайан (1860–1925) организовал кампанию против преподавания эволюционной теории в учебных заведениях. С его точки зрения, именно дарвинизм, а не библейская критика (хотя одно было связано с другим) стал причиной зверств Первой мировой войны[537]. Исследования, произведённые Брайаном, убедили его, что именно дарвиновская концепция о выживании сильнейших, «положила начало самой кровавой войне за всю историю человечества». Неслучайно, что «та же самая наука, которая произвела ядовитые газы, от которых задыхались солдаты, проповедует родство человека с животным и отвергает всё чудесное и сверхъестественное в Библии»[538]. Для Брайана теория эволюции была окружена ореолом зла, символизировавшим безжалостные силы нового времени.
Выводы Брайана были наивны и некорректны, но люди прислушивались к ним. Война положила конец радостному увлечению человечества наукой, и теперь людям хотелось положить какие-то пределы её возможностям. Сторонники прямой и ясной бэконианской религии нашли её у Брайана, который единолично сделал проблему теории эволюции первым пунктом программы фундаменталистов, каковым она и осталась. И всё же ей бы не удалось сместить с этой позиции библейскую критику, если бы не драматическое развитие событий в штате Теннеси.
