— Вероятно, он сошёл с ума.
— Сошёл с ума?
— Вы, должно быть, знаете, что у мистера Стоуи есть несколько очень породистых лошадей…
— Конечно! У него один из самых больших табунов у нас в стране. Да что там в стране, во всём мире! Господи, неужели он навредил какой-нибудь лошади? Он избил лошадь?
— Нет-нет, с лошадьми всё в порядке.
— Слава Богу!
— Дело в сексе.
— Таниша! — закричал Хадли, забыв про кнопку. — Таниша!
Вошла Таниша. Она была широкой в плечах и в бёдрах, на лице её сияла широкая улыбка, да и вообще, больше всего она была похожа на карамельку.
— Голдберг уволен, — объявил Хадли.
Таниша вопросительно подняла брови. Ей-то, как никому другому, было прекрасно известно, что ректор Хадли не может уволить библиотекаря, а в особенности старшего библиотекаря, просто сказав об этом своему секретарю. Вероятно, это было просто представлением, но такого представления она раньше не видела. Она решила выждать и посмотреть, что будет.
— Зови юристов.
Господи, так это не представление!
— Преступник! Злодей! Так что вы говорили про секс?
— Там была лошадь…
— Господи, он занимался сексом, сидя на лошади? Как казак? Дэвид…
— Нет. Он занимался сексом с лошадью.
С лошадью? Таниша не поверила. Она всегда думала, что у Голдберга маленький член. Так что там было с лошадью? Не надо верить афише, надо сходить на само выступление.
— Не надо ржать! — напустился Хадли на Танишу. Он впервые в жизни столкнулся с тем, что один из его сотрудников занимался сексом с животным, и это его по-настоящему потрясло. Он считал, что и она должна отнестись к этому серьёзно. Очень серьёзно.
— Дуй за адвокатами. Позови начальника охраны. Не впускать его в кампус! Мы… — обернулся он к Моргану — …мы позаботимся, чтобы он не смог нигде найти работу. Такой человек не должен находиться рядом с молодёжью. Наши дети — это будущее Америки. Голдберг больше никогда не сможет устроиться на работу библиотекарем.
Иногда происходит чудо. У меня обострилась клаустрофобия, но в тот самый момент, когда я понял, что больше не могу, автобус остановился. Я вышиб дверь и вывалился на улицу. Кто-то посмотрел на меня с любопытством, кто-то просто не заметил.
Был уже вечер. Автобус вздрогнул, выпуская клубы ядовитого дыма, — интересно, Вуди Харрельсон прав? Может и впрямь, стоит заменить все наши двигатели, работающие на бензине, двигателями, работающими на растительном топливе, а если быть точнее, на конопляном масле. Интересно, это что-то изменит? — я поплелся вперёд, пошатываясь из стороны в сторону.
Никто не вскрикнул, никто не поднял шума и крика, и это притом, что я был в одном из самых охраняемых мест на свете, ведь здание ФБР находилось всего в паре кварталов. Я вытер руки о брюки. Отсюда надо уйти, надо уйти от людей, которые видели, как я вывалился из недр автобуса, надо сделать вид, что я приехал сюда зачем-то, что я приехал по делу.
Я огляделся. Я находился в каком-то очень знакомом месте.
Ба! Да я, как нечего делать, доехал до Третьей Стрит Нью-Йорка, ещё её называют IS 395, и до Молла отсюда всего пара кварталов. Если я пойду вниз по ней, то выйду прямо к Капитолийскому холму.
Прямо будет Капитолийский холм, справа вдоль улицы Независимости — три здания палаты Общин, а сразу за ними — здание Джеймса Мэдисона — это одно из трёх зданий Библиотеки Конгресса.
Напротив, то есть рядом с Капитолием и Верховным судом — здание Томаса Джефферсона. За Томасом Джефферсоном, на другой стороне улицы, по диагонали от Джеймса Мэдисона — здание Джона Адамса.
Самое старое — здание Джефферсона, оно построено в 1897 году. Внешне оно напоминает парижскую оперу — крыша покрыта первоклассным золотом. Здание Мэдисона построено в 1930-х. Тогда оно считалось современным. Там действительно есть некоторые элементы Арт Деко, но в основе это простое и вместительное здание, чем-то напоминающее новые правительственные здания, которые примерно в то же время строил Муссолини в Риме.
Ноги сами принесли меня к Джеймсу Мэдисону. Я даже не подумал, почему именно сюда, просто знал, что соседние закрываются в 5:30, а Мэдисон, самое новое среди зданий, — в 9:00.
