друг на друга восставшие в гневе.
35. Пусть меня убивают; но я их
не убью, о Убийца Мадху!
Над тремя мирами я власти
не желаю. К чему тогда царство?
36. Не прибудет нам радости, Кришна,
от убийства сынов Дхритараштры;
лишь грехи мы свои умножим,
поразив этих воинов гневных.
37. Потому — убивать нам не должно
ни сынов Дхритараштры, ни прочих.
Как мы сможем потом наслаждаться,
осквернив себя родичей кровью?
38. Ослепленные жадностью, эти
уж не видят, не различают
в истреблении рода — скверны
и в предательстве — преступленья.
39. Но ведь мы все то зло провидим,
что грядет от погибели рода:
разве можем мы не отвратиться
от подобного злодеянья?
40. С истреблением рода гибнут
неизменные рода законы;
если ж гибнет закон, то род весь
погружается в беззаконье.
41. С воцарением беззаконья
развращаются женщины рода;
когда женщины рода растлились,
наступает всех варн смешенье.
42. Варн смешенье приводит к аду
весь тот род и губителей рода,
ибо падают в ад их предки
без воды и без жертвенных клецек.
43. Так злодеи, рода убийцы
и виновники варн смешенья
растлевают и каст законы,
и законы вечные рода.
44. О Джанардана! Все те люди,
чьи законы рода растлились,
обретают в аду жилище —
так нас учит святое шрути.
45. Что за грех великий, о, горе,
совершить приготовились все мы!
Ведь родных мы убить готовы,
вожделея услад и царства.
46. Пусть меня, безоружного, ныне
убивают сыны Дхритараштры:
я не стану им сопротивляться —
смерть такая мне будет не в тягость».
47. Так сказав, среди битвы Арджуна
на сиденье упал колесницы,
лук отбросив и стрелы, с душою,
пораженной тяжким страданьем.