Я не смела дышать, пока Тони вспоминал своё прошлое. Хоть я и была частью его жизни, мне никогда не понять, какую боль он испытал. Я потеряла своих близких, и дыра в сердце не затянется никогда, а Тони потерял то, что никогда не имел. Он жил мечтой и живёт до сих пор. Я вижу, как он смотрит на меня, ищет прежнюю Еву, но не находит. Я стала другой. Жёсткой. Чёрствой. Одинокой. Я не могу заменить ему ту Еву, о которой он говорит.
— Бабушка действительно любила Стефана, и её нельзя в этом винить. Мне очень жаль… — Думая о найденной фотографии, адресованной Стефану, я долго не могла найти подходящие слова, но от них Тони вряд бы стало легче.
— За кого она вышла замуж? — спросил старик, который навсегда запомнится мне влюблённым мальчиком с фотографии. Кажется, этот вопрос терзал его всю жизнь, а я не знаю, что и ответить.
— За мужчину, который её любил, — снова соврала я, ведь Ева, то есть я, никогда не выходила замуж. Вся эта история — ложь. Я лгу ради спокойствия Тони, которого у него никогда не было.
— Конечно, я знал, что иначе быть не могло, ведь у неё родились дети, а потом прекрасная внучка, которую назвали в честь неё, — сказал Тони, глядя в пол и хмуря брови, как будто не верит в то, что говорит. Надеюсь, я ошибаюсь. Надеюсь, мне удалось его убедить.
О том, что у Евы родились дети, а потом и внучка, знал весь Мираж. Я позаботилась о распространении этой новости, чтобы подготовить себе почву для возвращения в родной город. Я не знала, когда этот момент настанет и сколько поколений мне придётся переждать, но вот он настал, и мне всё ещё приходится врать.
— А когда Вы виделись с бабушкой в последний раз? — Настала моя очередь задавать вопросы. Мне интересно, какой была наша с Тони последняя встреча, потому что я совершенно её не помню, и в дневниках нет ни слова о моём соседе.
— На похоронах у её матери, — ответил Тони. Эти слова дались ему с трудом. Его руки, сложенные на коленях, задрожали, но он не обратил на них внимания и продолжил рассказ. — Когда миссис Стюарт заболела, Ева ухаживала за ней. Я искал встречи, но Ева выходила на улицу лишь по необходимости. Она была замкнута и ни с кем не разговаривала. Её словно подменили. Она долго не могла оправиться от потери Стефана, потом — отца. Я боялся, что уход матери она не переживёт. Сразу после похорон Ева уехала, и я больше никогда не видел её. Сейчас передо мной сидит её точная копия, и я рад, что не стал искать Еву, не стал мешать её браку. Я молча любил и молился, чтобы с ней всё было в порядке. Только одно мне интересно до сих пор, почему на похороны матери она не привезла детей и мужа? Я бы хотел познакомиться ними.
— Дедушка сидел с моей мамой и дядей, потому что они были слишком маленькими, чтобы присутствовать на похоронах, — на ходу сочинила я. Не могу же я сказать, что этих людей никогда и не существовало вовсе.
— Скажи мне, она правда умерла? — после долгой паузы спросил Тони.
Мне стало нехорошо. Даже паршиво. Комок подступил к горлу. Он спрашивал меня об этом при первой встрече, но адекватно отреагировал на ответ, поэтому я не думала, что когда-нибудь Тони повторит душераздирающий вопрос. Почему Тони решил уточнить? Я этого не вынесу!
— Да, — ответила я, и впервые за десятки лет дала волю эмоциям при человеке, которого я едва знаю. Зря я не выгнала его сразу. Зря позволила лезть ко мне в душу. Зря я только что похоронила часть себя…
Я нервно вытерла слёзы полотенцем, которое лежало на журнальном столике, и взглянула на Тони. Мой ответ ранил его куда сильнее, чем меня. Он стал задыхаться и глотать ртом воздух. Я никогда не попадала в подобные ситуации, но знаю, что нужно дать человеку воды.
— Выпейте, — сказала я, прислоняя стакан к губам Тони. Он сделал несколько глотков и взял стакан у меня из рук. Ему неловко выглядеть больным и старым, но должно быть неловко мне за то, что я насквозь забыла о его существовании. — Как Вы?
— Уже лучше, спасибо, — ответил Тони. К его бледному лицу постепенно вернулся румянец, и руки перестали дрожать. — Я должен был почувствовать, что её не стало, но наша связь так давно оборвалась, что я не смог… Мне казалось, что она будет жить вечно…
