Почему Тони оправдывается? Хотел разжалобить меня? А кому сейчас легко? Оказывается, Оливер активно занимался порученной ему работой (он своего не упустит), раз «посоветовал дом Стюартов». Это Сиена рассказала ему о моей семье. Он заинтересовался? Возможно ли такое, что Оливер чувствует ко мне то же, что чувствовал Стефан?
— Что ж, если Вы несёте за девушку ответственность, то должны знать, что скоро ей придётся искать новое жильё, — сказала я, ожидая, что Тони рассердится, но этого не произошло, зато меня рассердил тот факт, что я с первого раза запомнила его имя.
На старом лице Тони отражается благодарность, а во взгляде — спокойствие. Обычно родственники иначе реагируют на плохие новости. Это настораживает.
— Она была готова к этому. — Голос старика не кажется противным, даже наоборот. — Они с Диланом всё это время копили деньги на покупку квартиры.
Мне открываются новые подробности о моих соседях, но это мне не так интересно, как давняя связь старика со мной, если она вообще была. А если не было, то как же тогда Тони мог узнать о моей «бабушке»? Разве что Оливер рассказал ему обо мне. Я запуталась…
— Я сама поговорю с молодыми людьми и дам им время на поиск нового жилья, — сказала я, поддерживая отстранённую тему. — Чем они занимаются, если не секрет? В наше время нелегко приобрести квартиру.
— Они профессиональные музыканты, — ответил Оливер за Тони. — Вы не слышали их песен в интернете? Они не так популярны, как хотелось бы, но в сети можно найти информацию об их группе.
— Я не смотрю телевизор и не интересуюсь современным творчеством, — ответила я в надежде обидеть Тони, чтобы он отвёл от меня пристальный взгляд.
— У них действительно хорошие песни, — сказал Оливер, разворачивая очередную конфету. Я ограничилась одной.
— Боюсь, это не повлияет на моё решение об их выселении, — честно ответила я. Оливер пожал плечами и достал из внутреннего кармана пачку дорогих сигарет. Он закурил одну и предложил старику, но тот отказался, глядя на меня. Я отодвинулась подальше от мужчин. — Как Вы этим дышите?
— Вы не слышали об индивидуальных кислородных фильтрах воздуха? — удивился Оливер и задрал голову, чтобы я смогла увидеть его ноздри.
Зрелище не из приятных. Я ожидала увидеть волосы в носу, но вместо этого увидела белую сеточку, похожую на фильтр в водяном кране. Мне не нужно было объяснений, чтобы понять, для чего нужны эти штуки.
— Это всё равно что заливать алкоголь в уши, — не удержалась я, и Оливер засмеялся. Тони ещё громче.
— Отличное чувство юмора! Вы мне нравитесь, — сказал Оливер, подняв вверх большой палец, на котором я заметила золотой перстень с чёрным камнем.
Я хотела ответить: «А Вы мне нет», но он встал из-за стола, выбросил сигарету в мусорное ведро (поздно строить из себя примерного мальчика) и сказал, что скоро вернётся. Неужели подарит мне парочку фильтров для носа? Я бы посмеялась, но не сейчас. Это мой шанс, чтобы уйти, не попрощавшись, но внезапная реплика Тони заставила меня остаться.
— Где сейчас Ваши родители и бабушка, Ева? — Моё имя старик произнёс с приторной нежностью. Никто раньше не задавал мне таких вопросов. У меня нет подготовленной истории, поэтому придётся импровизировать.
— Бабушка умерла, а родители никогда не жили здесь, только сдавали свой дом. — Надеюсь, мой ответ был убедительным и не вызовет новых вопросов.
— Последний раз я видел Вашу бабушку, когда она ухаживала за своей ослепшей матерью, — сказал Тони. Он, наконец, перевёл взгляд с меня на стену, как будто вспоминал то, о чём говорит. — Она избегала встречи со мной, а я пытался поговорить, спросить, не нужна ли ей моя помощь… Внешне Ева была молода, а внутренне — измотана жизнью. Я чувствовал, что ей нелегко. После смерти матери она уехала, и я понял, что больше никогда не увижу её.
Эта история вызвала жалость к Тони. Он не выдумывает. Так всё и было. Он видел меня в гриме. В то время я ни с кем не общалась, не здоровалась, не вела соседские беседы. Моё внимание было приковано к маме. Всё живое во мне медленно умирало. Я не замечала никого вокруг. Старик не лжёт, и я прониклась его словами, хоть и не показала это внешне. Я научилась держать эмоции взаперти. Научилась не плакать при людях.
