Это произошло так.
Однажды после работы к Баранникову подошли три немца, такие же, как он, заключенные.
— Ты русский? — спросил самый старший из них, У него было лицо рабочего, резко прочерненное, с глубоко сидящими внимательными и спокойными глазами. В первую минуту Баранникова больше всего удивило, что он говорит по-русски.
— Да, русский.
— Ваших здесь много?
— В этой пещере человек сто.
— Это хорошо, — сказал немец. — Ваши капитулируют последними. Надо разъяснять вашим людям первое лагерное правило: чтобы сохранить облик человека, надо до конца оставаться человеком.
«Неплохое правило», — подумал про себя Баранников, всматриваясь в своего собеседника.
— А ты кто?
— Я немец. — Он усмехнулся уголками рта. — И очень опытный немец. Десятый год изучаю тюрьмы Гитлера.
— Коммунист? — прямо спросил Баранников.
— Просто приличный человек, — по-прежнему спокойно ответил немец, в упор глядя на Баранникова.
— Хорошо говоришь по-русски.
Снова немец усмехнулся уголками рта:
— Был случай изучить… — Он помолчал. — У ваших товарищей нет заблуждений насчет будущего всех нас? — Он кивнул на узников, копошившихся в темноте пещеры.
— Везде одно и то же, — сказал Баранников. — Но надо держаться до конца.
На этом их первый разговор и кончился.
Потом они разговаривали еще несколько раз. Баранников уже называл его «товарищ Отто», а он его — «товарищ Сергей». С каждой новой встречей Отто становился все более откровенным. Баранников чувствовал, что немец должен сказать ему что-то очень важное. В том, что Отто ведет тайную работу среди заключенных, Баранников уже не сомневался и по цепочке связи сообщил об этом майору Пепеляеву. Он видел, каким авторитетом пользуется Отто у товарищей.
Почти всегда рядом с Отто был кто-нибудь из двух его наиболее близких друзей.
Чаще тот, постарше, которого звали Вернер. Другой, молодой, с одним глазом, часто исчезал из пещеры.
Однажды рядом с Баранниковым лег худощавый мужчина и сразу сказал ему, что он венгерский коммунист. Сделав это признание, он в течение нескольких суток не заговаривал с Баранниковым. Ляжет рядом и тут же заснет. Как-то утром, когда вой сирены ворвался в пещеру и вся она зашевелилась, наполнилась гулом голосов, кашлем, стонами, новый сосед Баранникова, посмотрев вокруг, сказал:
— За все это они ответят. Да?
Баранников промолчал. Вдруг он увидел, что из темноты на него смотрит Отто.
Когда венгр был около выхода,' Отто подошел к Баранникову:
— Твой сосед — человек гестапо. Остерегайся, — быстро проговорил он.
— Он сказал, что является венгерским коммунистом,
— Боюсь, он не знает, где Венгрия. Остерегайся. А мы, со своей стороны* примем меры, Мои друзья его уберут…
— Спасибо.
— За это не благодарят. — Отто, как всегда, чуть заметно улыбнулся: — Без такой взаимной выручки мы не могли бы жить, как без дыхания. — Он помолчал и, пристально глядя в глаза Баранникову, сказал: — Нам вообще надо установить тесный контакт. Я слышал, во второй пещере есть очень толковый русский майор Пепеляев. Ты его знаешь?
— Слышал о нем.
— Хорошо бы мне с ним связаться…
И вскоре эта связь была установлена.
А «венгерский коммунист», спустя два дня действительно исчез и в пещере больше не появлялся.
Одна из пещер, находившаяся на южной стороне горы и имевшая прямой выход на поверхность, называлась санитарным бункером. Санитаром там работал связанный с подпольщиками чех Карел Зубка. В организацию его вовлек Иржи Стеглик, который и здесь работал писарем в канцелярии. Санитарный бункер стал местом свиданий подпольщиков. Для этого Стеглик в список дежурных уборщиков бункера включал тех, кому необходимо было встретиться…
На заводе вступила в действие фаза «заселение». Начался монтаж оборудования.
Стеглик через уборщиков сообщил, что лагерное начальство начало готовиться к отбору заключенных, которые останутся работать на заводе. В ответ на это руководящий центр отдал приказ всеми способами замедлять строительство завода, разъясняя заключенным, что время стройки для многих — срок их жизни.
Два серба, занятые на взрывных работах, сумели похитить заряд взрывчатки. Они заложили его под бетонные плиты, которыми укреплялись стены главного входа на завод. Действовавший вместе с сербами француз, работавший на монтаже электропроводки, подключил взрыватель заряда к линии освещения, а концы подключения вывел в потайное место. В нужный момент можно будет произвести взрыв, устранение последствий которого потребует немало времени. Так была подготовлена первая большая диверсия. Руководящий центр выжидал выгодного момента для ее свершения.
