Шарк внимательно посмотрел на него:
— Эсэсовцы сумеют найти вредительство и там, где его нет. — Он тяжело встал. Черт бы побрал все это дело! В общем, работы сегодня не будет. До свиданья!
Инженер медленной, шаркающей походкой направился в цех.
До вечера новых событий не произошло. Заключенные вернулись в свои пещеры. Но вскоре выяснилось, что работавшие на бетономешалках остались на поверхности.
Демка взволнованный, подошел к Баранникову.
— Я пойду туда, там батя Степа, — сказал он,
— Останешься здесь, — приказал Баранников.
В глазах Демки вспыхнул огонек упрямства, но, натолкнувшись на строгий взгляд Баранникова, он опустил голову и присел рядом с ним на землю.
— Батю Степу жалко. Вчера он всю ночь кашлял, — сказал Демка.
У Баранникова подкатился комок к горлу. Он погладил Демкину жесткую, как щетка, голову, Паренек скосил на него удивленный взгляд и улыбнулся.
В пещеру вбежал капо, по прозвищу «Свечка». Он отыскал глазами Демку и сделал ему знак выйти…
Оберштурмфюрер Шеккер стоял в халате перед радиоприемником и слушал музыку.
Показав Демке на стул, он продолжал с блаженно закрытыми глазами покачиваться перед радиоприемником. Когда в динамике загрохотали аплодисменты и бархатный женский голос заговорил на непонятном Демке языке, Шеккер выключил приемник и сказал:
— Это была передача из Парижа. Видишь? Мы находимся в Париже, и французы не делают из этого трагедии. Ходят на концерты, аплодируют. — Он сказал это, смотря на приемник и точно размышляя вслух. Потом резко повернулся к Демке: — Какие новости?
— Что-то случилось с бетоном, — мгновенно ответил Демка.
— Об этом знают все?
— Да нет, — усмехнулся Демка. — Откуда им знать? Это я все знаю.
— Ты молодец! — Шеккер взял со столика вазу с печеньем и протянул Демке: — Как ты думаешь, кто саботажники?
— Вот это я не знаю…
Шеккер поставил вазу на место, не обратив внимания на то, что Демка не успел взять печенье.
— А болтаешь, будто знаешь все,
— Я же в технике, господин начальник, ничего не соображаю.
— А тут никакой техники нет. Просто какие-то негодяи из ваших затеяли саботаж, рассчитывая, что их не поймают. Но это вопрос очень короткого времени. Поймаем и расстреляем. Ты знаешь всех работающих на бетономешалках?
— Знаю. Только одних лучше, а других хуже.
Зазвонил телефон. Шеккер взял трубку и некоторое время слушал, что ему говорили. Лицо его стало злым. Потом он сказал:
— То, что анализ засыпки ничего не дал, не имеет значения. Саботаж налицо. Я не химик, но я отвечаю за порядок. Мы расстреляем одну бригаду, и это будет нашей пробой на анализ. — Шеккер бросил трубку. — До чего безрассудные люди! Что может быть бессмысленнее борьбы с нами здесь? Этот бетон им дорого обойдется!
— На одной из машин и я работаю, — тихо обронил Демка.
— Так, может, это ты и портил бетон? — с притворной строгостью спросил Шеккер.
— Мы ничего не портили, господин начальник. Мы работали, и все.
Шеккер подумал и сказал:
— Ты завтра из пещеры не выходи. Скажи, что болен. Я прикажу капо.
Демка испуганно посмотрел на Шеккера:
— Нет, я пойду. Я должен пойти. Они сразу догадаются, почему я остался.
— Не валяй дурака! Приказано остаться, и всё. А теперь иди!
— Я завтра на работу выйду, — упрямо тряхнув головой, сказал Демка.
— Это еще что за вольности? — крикнул Шеккер. — Убирайся!
Когда Демка ушел, Шеккер вызвал своего денщика:
— Сбегай к дежурному, скажи, чтобы этого парня завтра из пещеры не выпускали.
Пусть капо проследит за йим.
Демка вернулся в пещеру и лег рядом с Баранниковым, Долго лежал молча, только вздыхал.
— Дядя Сергей, вы спите? — прошептал он наконец.
— Что тебе? — отозвался Баранников.
— Батю завтра могут расстрелять.
Демка рассказал, как Шеккер решил по-своему сделать анализ бетона.
Баранников задумался. Но что он мог предпринять? Ровным счетом ничего. И от сознания своего бессилия у него защемило сердце.
— Шеккер приказал мне завтра из пещеры не выходить, — шептал Демка. — А я все равно уйду. Я прорвусь к бате Степе. Слышь, дядя Сергей, не могу же я его оставить.
— Подожди горячку пороть, — строго сказал Баранников, — Может еще все и обойдется.
