Мысль о браке никогда не вызывала в сердце Энни священного трепета — с ранних лет она привыкла смотреть на предстоящее замужество как на неизбежное зло. Но и в страшном сне ей не могло привидеться, что судьба уготовит ей стать законной супругой владельца Моу-Холла. Еще пять лет назад Энни рассмеялась бы в лицо любому, осмелившемуся так подшутить над ней.
Впрочем, думала она, Ангус и сам отреагировал бы точно так же. Да, Ангус родился в Шотландии, но образование получил в Лондоне, к тому же объездил чуть ли не весь мир и в сокровенных мечтах наверняка прочил себе куда более блестящее будущее. Вряд ли ему хотелось возвращаться на родину и становиться главой клана. Не говоря уже о помолвке, заключенной его родителями тогда, когда сам Ангус пешком под стол ходил…
Перед замужеством за Энни увивались сразу два кавалера, один достойнее другого, и она мучилась, не зная, кому из них отдать предпочтение… Но судьба в лице Ферчара распорядилась иначе. Любые доводы — что Ангус на двенадцать лет ее старше, что он всего лишь четвертый сын в семье — отскакивали от старика как от стенки горох. Главным аргументом было для Ферчара то, что этот брак — блестящий шанс породнить два могущественных клана. Не важно, что Лахлан, отец Ангуса, заключая в свое время эту помолвку, в глубине души, возможно, надеялся, что девчонка умрет еще в детстве.
Кто тогда мог предсказать скоропостижную кончину самого Лахлана и последовавшие за ней смерти троих его старших отпрысков, очевидно, заразившихся чем-то друг от друга? Все богатство и чины отца (не такое уж завидное наследство, если подумать о том, какую ответственность берет на себя человек, становящийся во главе клана!) в одночасье свалились на плечи Ангуса, который в сей скорбный момент жил себе где-то во Франции и ни о чем не подозревал. Ангус был так далек от всего этого, что ему потребовалось как минимум месяца четыре, чтобы сжиться наконец с новой ролью.
Ферчар, разумеется, сразу же вспомнил о старом уговоре. Еще бы, статный, с иголочки одетый джентльмен с безукоризненными манерами и впрямь мало походил на прежних кавалеров Энни — грубоватых парней, верхом галантности для которых было подстеречь девицу где-нибудь в укромном месте и насильно сорвать с ее губ поцелуй. Изъездивший полсвета, перечитавший гору книг, изучивший массу наук… и к тому же далеко не бедный.
Разговор с Ферчаром Ангус сразу же начал с весьма прозрачных намеков на то, что его рыжеволосое сокровище не бог весть какая выгодная партия для птицы столь высокого полета, как он, и это, мол, дает ему право диктовать свои условия. Разговор этот, происходивший в огромной, уставленной множеством редчайших фолиантов библиотеке Моу-Холла, продлился ни много ни мало восемь часов — Ферчар не собирался расстилаться перед новоиспеченным главой клана Макинтошей. Даже имение будущего зятя в двенадцать тысяч душ — неслыханное богатство! — не произвело на старого солдата должного впечатления. Наконец после бурных дебатов сторонам удалось договориться по всем вопросам, и через несколько дней Энни с замирающим сердцем, на дрожащих ногах переступила порог церкви в Абердине. В том, что она связывала свою жизнь с нелюбимым и нелюбящим, почти незнакомым человеком, было еще полбеды. Самым ужасным было то, что на всю оставшуюся жизнь Энни предстояло сменить свободу родных лесов и полей на скуку светских приемов и балов, а простую, не стесняющую движений одежду — на душные шелка и вериги корсетов и кринолинов.
Лишь на полпути к алтарю Энни в первый раз увидела человека, с которым ей предстояло связать себя брачными узами на всю оставшуюся жизнь. Солнечный луч, проникавший сквозь высокое окно храма, образовал над густыми, безукоризненно уложенными каштановыми волосами великолепную световую корону. Облаченный в небесно-голубой кафтан поверх белого атласного камзола, богато украшенного золотым шитьем, Ангус вполне сошел бы за одетого по последней моде французского щеголя, если бы не клетчатый плед, перекинутый через плечо и скрепленный брошью с гербом и девизом клана. Блеск от начищенной шпаги, висевшей на боку, резал глаза.
