Первым прибыл торговец пером, держа над головой поднос с черными плюмажами. За ним появился распорядитель с жезлом. Траурная лента ниспадала с его шляпы ниже пояса.
– Ты все устроил для него наилучшим образом, – Элси сжала руку Джолиона, пытаясь растопить возникший между ними лед. – Я так благодарна.
– Он заслуживал большего.
Гроб на похоронных дрогах блестел в солнечных лучах. Бедный Руперт, он заперт навсегда в этом безотрадном месте. Отойти в вечность рядом с этой унылой церквушкой с наполовину сломанным шпилем. Выходя замуж, Элси не сомневалась, что вечность им с Рупертом предстоит провести вместе, погребенным бок о бок. Возможно, теперь этот план придется пересмотреть.
Когда процессия остановилась, Элси испытала облегчение, увидев, что ни один из жителей деревни не рискнул приблизиться к окну, хотя ее это и удивило. У нее дома похороны были зрелищем. Здесь, видимо, они казались событием вполне заурядным.
Джолион подхватил трость.
– Пора.
Взмахнув полами черной накидки, он спустился по лесенке и подал руку сначала Элси, а потом и Саре.
Ступив на землю, Элси пошатнулась, чувствуя себя неуверенно и зыбко, как ветка на ветру. Она не знала, как ей вести себя.
Ма заходилась в рыданиях, когда умер Па. Вспоминая ее безумные вопли и всхлипы, Элси почувствовала себя никудышной женой. Она не могла плакать. Она проводила свои дни, стараясь подальше отодвинуть от себя известие о смерти Руперта, как оттолкнула бы кинжал от горла. Подсознательно она чувствовала, что, если позволит ему вонзиться, то не выдержит острой боли осознания. Все это время она не ощущала ничего, кроме оцепенения и тошноты.
Окаянная Сара принялась всхлипывать сразу, как только оперлась рукой на подставленный локоть Джолиона. Вид ее слез вызывал у Элси необъяснимый гнев.
– Мистер Ливингстон, миссис Бейнбридж, мисс Бейнбридж. Мои искренние соболезнования.
Элси сделала реверанс, здороваясь с викарием. Сквозь сетку вуали она разглядела молодого человека с грязными светлыми волосами. Длинный нос и крупный подбородок позволяли предположить в нем человека из приличной семьи, хотя его воротничок был уже не первой свежести.
– Прежде я имел удовольствие встречаться только с мистером Ливингстоном. Позвольте представиться: Андервуд. Ричард Андервуд, – он говорил учтиво, четко выговаривая каждый звук. Что общего у такого человека с убогим Фейфордом? Разве благодаря связям он не мог подыскать для себя чего-то получше? Когда он положил руки на молитвенник, а затем прижал его к груди, Элси заметила на рукавах сутаны дыры. – Теперь, леди, я должен спросить, по силам ли вам участие в службе? Нет ничего предосудительного в том, чтобы побыть в доме.
Сара тут же с новой силой залилась слезами.
– Ну, ну, мисс Бейнбридж, – сказал Джолион. – Вы можете… вы будете… словом, прислушайтесь к совету мистера Андервуда. Не лучше ли вам остаться в коляске? – он беспомощно оглянулся на Элси в поисках поддержки. Она с трудом удержалась от улыбки. Ведь только вчера, кажется, упрекал сестру в недостатке чувствительности, а что же теперь?
Мистер Андервуд подошел ближе.
– Дражайшая мисс Бейнбридж, ободритесь. Обопритесь на мою руку.
Он оттеснил Сару от Джолиона с такой деликатностью, что Элси лишний раз убедилась: перед ней действительно джентльмен. Медленно он повлек Сару куда-то в сторону.
– Вы можете посидеть в доме викария, пока не соберетесь с силами. Моя служанка приготовит для вас чай. Соли? У вас есть при себе нюхательные соли?
Сара что-то, задыхаясь, ответила, но Элси не разобрала слов.
– Очень хорошо. Сюда, пожалуйста, – его домом оказалась одна из непривлекательных лачуг, жавшихся к краю кладбища. Едва ли такое жилище приличествовало священнику. Элси почти забеспокоилась о том, выдержит ли Сара в такой убогой обстановке до конца службы – казалось, в таком месте ничего не стоит подцепить какую-то заразу. – Этель, сходи за стулом. Будь добра, позаботься об этой леди. Приготовь ей сладкий чай.
В дверном проеме появилась костлявая карга с беззубым ртом.
– Но это же последний…
– Я все знаю, Этель, – резко оборвал викарий. – Делай, как я сказал.
