Когда у Белки щенята были в возрасте полутора месяцев и мы почти каждый день приходили их кормить, мы нашли здесь и свою нынешнюю собаку Машу, Машку, Масю, как ее назвали в детстве и это название закрепилось за ней и в дальнейшем. До нее у нас была среднеазиатская овчарка Лайма, прожившая с нами 13 лет.
При очередном кормлении мы заметили среди щенят Белки нового щенка, очень голодного и грязного. Ни Белка, ни ее щенята не подпускали его к еде. Пришлось этого нового щенка покормить отдельно. Ему тоже было около полутора месяцев. Но по окрасу новый щенок отличался от других. Был он белым с темными большими пятнами на теле и более густой и длинной шерстью.
Когда щенок наелся и у него раздулся живот, он пошел, шатаясь на своих еще нетвердых ногах, прямо на середину шоссе. Это и решило его участь – еще несколько шагов и он мог быть раздавлен машинами. Было видно, что он чужой в этой стае и может погибнуть от голода или попасть под колеса машины, поэтому мы забрали его к себе домой.
Мася выросла и стала похожа на собаку – помесь лайки и колли, среднего роста, очень умная и приветливая. Скорее всего, кто-то захотел избавиться от щенков и, проезжая на машине по шоссе, увидел щенную суку, и подкинул ей одного из щенков. Других, возможно, он раздал по своим знакомым.
По своему внешнему виду и окрасу Мася похожа на английскую колли среднего размера, приспособленную для выпаса овец в северной части Шотландии. Там такую собаку называют бордер-колли.
Через свою Масю мы познакомились со многими бродячими собаками, которые жили в округе. Мы их немного прикармливали и они никогда не нападали на нашу собаку, а всегда дружески ее приветствовали. И что характерно, при встрече бродячая собака сначала подойдет и поздоровается с нашей собакой, а затем уже здоровается с нами.
Особенно такими вежливыми бродячими собаками оказались «девочки» Белка вторая и Чернушка.
История жизни этой бродячей собаки, которой мы тоже дали имя Белки из-за ее светлого окраса, началась хорошо, а закончилась очень печально.
Впервые она попала в наше поле зрения, когда на берегу отводного канала, идущего к ТМЗ – Тушинскому машиностроительному заводу, где в советское время строили самолеты и сделали космический корабль «Буран», начали менять опорные башни высоковольтных электропередач.
Она появилась перед нами среди деревьев, растущих на берегу канала, в образе трехмесячного щенка, пушистого с коричневым отливом шерсти, который с ее взрослением превратился в серый.
Этого щенка откуда-то привезли рабочие, которые меняли опоры башен. Она жила у них под бытовкой и питалась вместе с ними. Как растущему организму еды ей не хватало, и она охотно брала из рук все, что мы ей предлагали.
Если вы хотя бы раз покормили бродячую собаку, то она никогда это не забудет, а если вы хоть раз ее прогнали, попытались ударить или ударили, она это тоже никогда не забудет. В этом заключается их возможность выжить.
Когда рабочие завершили свои дела и уехали, то они не взяли с собой Белку и она осталась одна жить на канале. Она перебралась жить за ограду основного канала, благо там было где устроиться: под строительным мусором, под старыми бревнами, находившимися посреди густого леса. Можно было также выкопать себе нору под кроной старого дерева. В этом плане Белка хорошо устроилась, оставалось пропитание, которое превратилось для молодой собаки в большую проблему.
К этому времени Белке второй уже исполнилось восемь месяцев. У нее был здоровый организм, довольно крепкий, основу которого заложило относительно хорошее питание, когда она жила среди рабочих-монтажников. Для всех бродячих собак, чтобы им выжить или пожить подольше, очень важно то, как они питались в детстве. В этом плане Белке повезло. Организм с детства у нее был здоровый.
Когда она осталась одна, ей вначале этого одиночества тоже повезло. Это был первый месяц осени и было тепло. На берег канала, под кроны деревьев в эти теплые дни, особенно в субботу и воскресенье, приходит и приезжает много народа. Семьями или компанией люди располагаются на земле, на стволах поваленных деревьев, жгут костры, готовят шашлыки, едят и пьют. От этих всех пиршеств Белке перепадало немало «хороших» объедков. Когда люди уезжали, то и в будние дни Белка кое-что находило у потухших костров.
