* * *
Фридрих начал рассказ издалека. Его голос теперь звучал спокойно, вдумчиво:
— В пору своей юности я, как и любой подросток, грезил приключениями. Мы с эмирангом надолго уплывали из дома, исследуя окрестности Лазурного Чертога, иногда вопреки запретам взрослых забирались очень далеко. Мир казался таким светлым, лучистым, простым, беззаботным. Мне очень нравился стекловидный лес, особенно в солнечную погоду, когда он весь искрился, полыхал, — я мог часами парить над ним, любуясь преломленным в зарослях солнечным светом.
Отшельник сделал глоток терпкого, уже остывшего отвара, затем продолжил:
— Как-то раз мы с эмром плыли вдоль границы между кристаллическими зарослями и Песчаной Рябью. Помню, что близился закат, и в красноватом сумраке все выглядело таинственным, даже немного зловещим.
Инга слушала, затаив дыхание, невольно погружаясь в эмоциональную атмосферу, словно все происходило с ней, ведь Фридрих описывал знакомые места и явления. Еще девочкой она любила на закате всплывать к вершинам Чертога, любуясь тем, как прощальные лучи солнца играют сполохами багрянца в чаще стекловидного леса.
— Тем вечером мы оказались недалеко от странных скал. Их очертания обычно скрадывали колонии нитевидных водорослей, но к вечеру на границе Ряби возникает сильное придонное течение, оно омывает небольшую возвышенность, пластает водоросли, и я вдруг заметил необычное, обросшее ракушками образование. Мы с эмром подплыли ближе, и точно — из ровной поверхности, оказавшейся вовсе не каменной, выступал овальный контур, на котором крепился массивный стальной обруч с перемычками.
Уже начинало темнеть, нужно было возвращаться домой, но, той ночью я едва смог уснуть, думая о странной находке. На следующий день мы с эмром, никому ничего не сказав, едва рассвело, вновь приплыли к загадочному скоплению скал.
Инга слушала отшельника, едва дыша.
Его голос звучал все глуше, как будто доносился из прошлого.
* * *
Фридрих действительно ощущал себя подростком. Ему казалось, что кончики пальцев вновь осязают неровную бугристую, обросшую ракушками поверхность непонятного обруча, прикрепленного к овальному выступу.
Уже тогда он кое-что понимал в технике. Его родители были потомственными инженерами Чертога, Хранителями энергостанции города, и понемногу приобщали сына к крупицам древнего наследия, готовя его в качестве преемника, но что взять с четырнадцатилетнего мальчишки, охваченного внезапным азартом исследователя? Он поначалу даже не вспомнил, что на энергостанции уже видел нечто подобное — некоторые двери, ведущие в опасные для человека помещения, имели овальную форму и были снабжены аварийными механическими приводами, в виде штурвалов.
Нет, поначалу он лишь тщетно дергал за обруч, пытался отковырнуть ракушки, образующие корку на границе овального выступа, затем, устав, порезавшись об острые края наростов, отплыл в сторону, чтобы перевести дух.
Утро занималось ясное, солнечное.
Эмиранг занервничал, чувствуя кровь, растворенную в воде. Он скользнул вдоль пальцев, закрыл ранки, останавливая кровотечение, резким ощутимым покалыванием укорил мальчика за неосторожность. Юный Фридрих и сам уже понял: ковырять поверхность бесполезно. Всплыв повыше, он парил в воде, дожидаясь пока эмр освободит кисти рук. Ракурс для наблюдений оказался удачным, теперь он отчетливо видел, под ним не скалы. Таинственная конструкция, заиленная, наполовину «утонувшая» в песчаном дне, выглядела мрачной, давно заброшенной, но это только подстегивало интерес.
Овальный выступ располагался почти у самого дна, на границе песчаных наносов. Его вид, наконец, вызвал пропущенную поначалу ассоциацию с массивными защитными дверями энергостанции Чертога.
Штурвал нужно повернуть, чтобы открыть вход!
Он не мог ждать. Порезанные пальцы не в счет! Нужно лишь найти подходящий рычаг, желательно металлический, чтобы с его помощью провернуть древний механизм!
В тот день у него ничего не вышло, но мысли о загадочной конструкции больше не отпускали, он думал о том, как проникнуть внутрь, каждую минуту.
Родителям он ничего не рассказал. Культ механопоклонников традиционно осуждался старейшинами Лазурного Чертога. Далекие события за века обросли множеством мифических подробностей, Фридрих не сомневался, что обнаружил древнее капище, но ему было так интересно узнать, что же там внутри?
