Солнце клонилось к закату, и подводный город пронзали теплые лучи света.
Внизу простирался Волнующийся Лес. Просеки в нем давно заросли, дыхательные купола исчезли, их убрали за ненадобностью, как и сетку канатов, которая только мешала плавать.
Вдох. Задержка дыхания.
Эмр покалывал кожу, требуя, чтобы Артем расслабился, не мешая процессу замещения рефлексов.
Трудная это наука — подводное дыхание. Малышам, Артем взглянул в сторону многочисленных стаек резвящихся под водой ребятишек, куда легче, они воспринимают эмиранга как частицу себя, не напрягаясь по таким пустякам, как смена ритма дыхания.
Он отыскал взглядом Ингу.
Она о чем-то беседовала с одним из древних дельфов, накануне приплывших в город. Благодаря специальным устройствам коммуникаторов, что создал Фридрих, и разработанной программе адаптивного автоматического перевода полноценное общение между людьми и дельфами наконец начало налаживаться спустя годы после установления первого контакта.
Ладно. Не буду им мешать. Немного поупражняюсь, подумал Артем.
…
Инга и Оргон неторопливо плыли вдоль уступчатых кварталов батт отсеков.
Благодаря вживленной горошине коммуникатора она могла свободно разговаривать с дельфом.
— Удивительно, как быстро дети вашей расы находят общий язык с эмирангами! За всю историю межзвездной кооперации я не встречал такой адаптивности, — дельф издал звук, означающий печаль. — Мне трудно осознавать, что те времена стали древнейшей историей, — добавил он.
Инге хотелось задать дельфу множество вопросов, ведь ранее их общение было ограничено скупым языком жестов.
— А кем на самом деле являются эмиранги? — спросила она.
— Эмиранги были созданы специально, — ответил Оргон. — Наши союзники и деловые партнеры, помогавшие обустроить этот мир, попросили нас оставить возведенный ими технический купол, превратив его в гостевой… — дельф запнулся. — Извините, Инга, сейчас вспомню… да, в вашем языке есть слово «курорт», он точно отражает суть пожелания семьи Инсектов, перемещавших планету. Мы, конечно, дали согласие, но Инсекты хоть и приверженцы теплого, влажного климата, однако жизнь под водой для них сопряжена с долей риска. Нужно было позаботиться о безопасности наших гостей.
— То есть эмирангов создавали как защитные оболочки?
— Да, защитные оболочки для подводных прогулок, ну и средство спасения на случай критических обстоятельств, — подтвердил ее догадку дельф. — Мы не успели опробовать эмирангов, — инсекты уже выполнили свою часть работы и надолго покинули планету, а мы только начали заселять этот мир, когда при посадке первого колониального транспорта произошла катастрофа. В планету врезался астероид, оставленный инсектами на опасной орбите, а мы, как назло, только приводнились.
— Значит, этот город…
— Всего лишь разрушенный гостевой купол расы инсектов.
Инга на минуту задумалась.
— Но эмиранги демонстрируют признаки разума! — переключилась она на тему симбионтов.
— Да, — согласился дельф. — Их вынужденная автономия на протяжении миллионов лет привела к качественному развитию нейросетей. Этот феномен нам еще предстоит изучить.
— Но количество эмирангов ограничено?
— Их всего пятьсот. Так что, когда население вашего города превышало данный лимит, в Бездне оставался только десяток особей. Они перехватывали капсулы с младенцами, но не могли стать их симбионтами, а помещали малышей в свободные статис-ячейки нашего корабля.
— Эмиранги не способны размножаться?
— Нет. Но их генетический код можно исправить, — Инге показалось, что дельф улыбнулся.
— Я бы хотела этого.
— Зачем?
— Эмиранги заслужили право быть свободными существами, — ответила Инга. — Симбиоз с людьми привел к развитию у них высшей нервной деятельности. Они уже не защитные оболочки, а нечто большее.
— Предразумная форма жизни?
— Да, — она жестом указала на группы спасенных эмирангами детей, беззаботно играющих в толще воды над волнующимся лесом. — У нас с Артемом скоро родится дочь, — внезапно добавила Инга. — Я хочу, чтобы она выросла истинным, свободным жителем подводного мира.
— Но, развиваясь, эмиранги могут отказаться от пути симбиоза.
