Но сейчас только пустота занимала место в его душе, и он подумал: «Зачем все это? Куда все делось?»
И еще что-то беспокоило его. На днях он, случайно бросив на нее взгляд, заметил, как она изменилась. Какая-то усталость в ее взгляде, вокруг глаз появились морщинки, а ведь ей всего тридцать! Заметил несколько седых волос. «Не рановато ли?» — подумал он тогда. Движения ее стали медленными, неуверенными. Обычно она порхала, все горело в ее ловких руках. Быстро готовила еду, быстро одевалась, спешно уходя на работу, или возвращалась. А теперь эти седые волосы и морщины. Он какое-то время еще думал об этом, потом набрал номер телефона своего старого приятеля. С ним был знаком еще со студенческих времен. Потом иногда встречались, но со временем все реже и реже. Хотя запомнил, что тот работал в уважаемой клинике и лечил совсем не простых смертных людей. Можно сказать, «бессмертных», судя по тому, какие посты они занимали и сколько на них сидели. Они поговорили, вспомнили молодость, задали друг другу обязательные, ничего не стоящие вопросы и ответили бессмысленным привычным «нормально». Так было принято, так теперь общались все. Это раньше можно было с порога задать вопрос или попросить о чем-то, но времена изменились, и они изменились тоже, и без такой прелюдии теперь было нельзя. Хотя друг его уже ожидал тот самый вопрос, ради которого о нем вспомнили. Без нужды теперь никто никому не звонил.
Он произнес еще несколько слов… фраз и наконец спросил:
— У тебя нет хорошего пластического хирурга? Извини, что беспокою по пустякам. Сейчас время такое… Сам понимаешь…
Приятель посмеялся:
— И твоя туда же. Не могут они без технологий… Думают, их любить больше станут… Твоей всего тридцать, зачем ей это?
Он тоже посмеялся и уже хотел было закончить этот нелепый разговор — действительно, какие ее годы — но зачем-то произнес:
— Понимаешь, она сделала анализы, и ей поставили какой-то дурацкий диагноз.
И он обронил то самое незнакомое для него название болезни… или не болезни вовсе. Такой реакции от своего приятеля он не ожидал. Тот всегда был спокойным, даже слишком спокойным, флегматичным человеком, но сейчас выражал столько эмоций и удивления, что он на мгновение замолк и замер.
— Что ты молчишь? — кричал его друг в телефонную трубку. — Повтори еще раз, как ты назвал диагноз? Ты слышишь меня?
Он повторил. Теперь долгая тишина зависла в трубке, он даже подумал, что связь прервалась. Потом четкий энергичный голос донесся с того конца провода:
— Немедленно бери все анализы и приезжай ко мне!
— Ну… хорошо, — пробормотал он, — на днях заскочу, закончу с делами и встретимся… пообщаемся, кстати, давно не виделись…
— Ты меня плохо слышишь?! — уже орал его друг. — Я сказал немедленно! Все бросай и быстро ко мне… Быстро, я сказал!
— Хорошо, — удивился он. Таким своего друга он не помнил. Да и был ли тот когда-либо таким? Он был очень удивлен и теперь, почему-то безропотно выполняя это поручение, вскочил со стула, быстро спустился на улицу и помчался домой.
Ее не было. Оно и к лучшему. Он не хотел пока объясняться, еще сам не понимая, что делает и зачем этим занимается. А сам в этот момент пилкой для ногтей вскрывал, как воришка, дверцу своего старенького стола, за которым теперь сидела она и которая почему-то была заперта. Про себя возмущался: «В его доме закрыта дверь? Такого никогда не было! Закрываться от кого-то! Закрываться от него! Какие у нее могут быть секреты! Еще этого не хватало! Ладно, с этим потом…»
Знакомый конверт лежал в верхнем ящике и был придавлен каким-то толстым альбомом. Он отшвырнул альбом в сторону, вынул листы с ненавистной латынью и направился к ксероксу. Он не испытывал чувства стыда или неловкости, но ее недавние слова всплыли в памяти: «Не смей рыться в моих вещах!»
«Такое ему сказать! Ему! Человеку, который делает для нее все! Ладно, с этим потом», — подумал он, остывая и кладя конверт на место. Взяв этот тяжелый альбом, случайно приоткрыл его…
Он был очень удивлен! Это был альбом с фотографиями, откуда смотрело загорелое жизнерадостное лицо его совсем молодой жены. Совсем девчонки! Он никогда не видел этих снимков! Но почему она никогда не показывала их ему! Он продолжил листать, разглядывая эту удивительную женщину, совсем еще девочку, и снова эти синие бездонные глаза, в которых отражались плеск набежавшей волны, шум прибоя и отблески бури, которая только готова была начаться, но пока лишь спокойное море и яркое солнце в зените… Все листал и листал… Вот она стоит с кем-то в обнимку! Она улыбается, а этот наглец держит ее за талию! Лапает ее своими руками и тоже нагло улыбается!
