На мгновение он заколебался, а сомнения всегда заставляли Пирьо хмуриться.
– Вы хотели бы заниматься музыкой, так как это важная составляющая вашей личности, верно?
– Ну-у… и это тоже.
Ага, вот он и попался. Как это банально…
– Возможно, вы хотите прославиться?
– Да, думаю, так. А разве кто-то этого не хочет?
Она покачала головой. За день таких идиотов набирались вагон и маленькая тележка.
– А зачем вам популярность? Чтобы зарабатывать много денег?
– Да, конечно, это было бы неплохо. Но вообще-то, думаю, скорее из-за девушек. Ведь все говорят, у артистов с этим гораздо легче.
О’кей, значит, вот оно что… Да он и впрямь разорится.
– То есть с противоположным полом у вас наблюдаются некоторые сложности, – сочувственно резюмировала она. – И вы живете один, насколько я могу судить?
Неужели он засмеялся?
– Да нет же, черт возьми, я женат.
Пирьо вздрогнула, словно собеседник нажал на кнопку, связанную с нервными окончаниями ее позвоночника. Ее охватило ощущение дискомфорта, мозг поразили неестественные химические реакции. Она потратила годы на борьбу с собственной уязвимостью, однако пока что не было ни единого дня, чтобы эта борьба не обернулась для нее поражением.
– Вы говорите, что женаты?
– Да, уже десять лет.
– И ваша супруга целиком и полностью поддерживает ваши планы? Или нет?
– Планы? Нет, ни черта подобного. Ей просто нравится, когда я пою.
Пирьо посмотрела на свои руки. Иногда по ним пробегали мурашки, а порой предплечья становились огненно-красными, как от аллергической реакции. В данный момент присутствовали оба симптома.
Этого придурка надо было немедленно заткнуть подальше.
– Лионель, мне пришло в голову, что я могла бы вам помочь.
– Что?! Я плачу́ по тридцать крон в минуту за беседу с вами, так что вы не просто можете, но и обязаны это сделать. Так написано у вас на сайте.
– Конечно, Лионель, все справедливо, и вы должны получить за ваши деньги соответствующее качество услуги. Вы знаете песню «Битлз» «Yesterday»?
Она почти услышала, как он кивнул.
– Спойте мне первый куплет.
Через минуту наступила развязка. Пирьо даже не слушала его пение. Приговор уже был вынесен.
– Дорогой Лионель, мне искренне жаль вашу жену, которой достался в мужья такой подлец, и как же вам повезло, что она поощряет ваше стремление петь, ибо ваши вокальные данные совершенно посредственны. Мой домашний питомец и то точнее попадает в ноты, а кое-кто из моих глухонемых знакомых гораздо лучше владеет английским языком. А потому – радуйтесь, что я уберегла вас от самого грандиозного поражения в жизни, ведь ваше нелепое блеяние способно лишь напугать женщин до полусмерти.
Затем Пирьо, совершенно подавленная, положила трубку и глубоко задышала через рот. Да, она перешла предел допустимого, и все же вряд ли этот придурок вздумает рассказывать о своем поражении направо и налево.
Пирьо резко обернулась.
За спиной раздался щелчок, заставивший ее поджать губы. Прикрыв глаза, она ощутила, как пот струится из подмышечных впадин, а шея начинает пульсировать.
Пирьо сама того не желала, однако именно так реагировала всякий раз, когда Ату запирал дверь между ее офисом и атриумом, чтобы ничто не могло помешать ему осуществить очередное завоевание.
Всегда одно и то же. Не раз она собиралась переместиться в другой офис, даже пыталась убедить его переехать в другую часть Академии, но расположение помещений друг относительно друга неизменно сохранялось. «Так удобнее, дорогая Пирьо. Пост, где принимаются ключевые решения, администрация, главные коммуникативные связи – все в одном здании. Всего пара шагов из администрации до твоего или моего жилища. Все рядом. Давай все-таки не станем ничего менять».
Она вновь бросила взгляд на дверь, выходящую в атриум, и потерла руки, опять игнорируя зазвонивший телефон и не обращая внимания на учеников, которые махали ей в окно с площади перед зданием. Она пыталась не думать о мужчине, владеющем ее сердцем уже много лет и в настоящий момент ласкающем в соседней комнате другую женщину.
Но Пирьо не могла не заметить раздавшегося щелчка. Она ненавидела этот звук – он устраивал в ее голове настоящее короткое замыкание. Он предвещал, что вожделенный мужчина вот-вот окажется наедине с другой женщиной, и – пошло-поехало. Или, что еще хуже, повторный щелчок свидетельствовал о том, что процесс закончен и замок открыт. Только что она пребывала в состоянии душевного мира, но в следующую секунду ее сотрясало дикое возмущение; внутренний дискомфорт достиг поистине гигантских масштабов.
