* * *
Никогда в жизни Карл не думал, что сделает нечто подобное по собственному желанию. С дрожью в ногах он сел в комфортабельное кресло у окна, обтянутое бежевой кожей, и вперил застывший взгляд в пожилого мужчину, готовящегося ко взлету.
– Может, тебя подержать за руку? – услужливо поинтересовался сосед, обмотавший палец бинтом невероятного размера. Мёрк вздохнул. – Я уже помолился за тебя. Все будет в порядке.
Карл вжался в спинку кресла, на лбу выступила испарина, руки сами собой вытягивались в стороны по мере набирания высоты.
– Ну, это вовсе необязательно, – заметил пилот, обернувшись. – Нам хватит крыльев самолета. Не переживайте.
Кажется, Ассад подавил в себе смешок? Значит, он сидит рядом, с изувеченным пальцем, еще не вполне оправившись от пытки, да еще и смеется?
Карл повернулся к товарищу и, к своему изумлению, обнаружил, что и сам готов рассмеяться. Если хорошенько подумать, зрелище было и впрямь уморительное.
Он опустил руки и расслабил плечи. Вообще-то, не так уж и страшно ему было, он просто сам заранее настроил себя на страх.
Мёрк вскрикнул от охватившей его радости так резко и неожиданно, что у пилота сердце замерло. Сколько было бы иронии, если б самолет сейчас взял и рухнул на землю!
Не успели они подняться, как пора уже было снижаться. Карл мысленно поблагодарил Казамбру и устремился навстречу комиссару полиции Биркедалю, который уже поджидал их.
– Нам пока не удалось его найти. Он не зарегистрировался ни в одной гостинице; на стоянках для кемпинга также не было обнаружено ни одного человека, подходящего под описание.
– То есть он либо переночевал в машине, либо у кого-то из знакомых. Вы можете предоставить нам автомобиль?
Биркедаль показал на небольшой «Пежо двести шесть» красного цвета.
– Возьмите машину жены. Она все-таки сбежала от меня.
Он выглядел слегка расстроенным. Что ж, не надо было соглашаться на экстравагантное предложение Розы.
Они договорились поддерживать связь. Человек, которого они искали, теперь никуда не мог подеваться с острова. Поэтому на паромных переправах и в аэропорту ввели жесткий режим контроля.
– Ассад, ты выдержишь? – спросил Карл, когда они захлопнули за собой дверцы автомобиля.
Тот ответил, вытянув вверх забинтованный палец.
Славный малый, этот Ассад.
– Итак, замкнулось кольцо для Ату-Франка, – заметил он. – Парень вернулся на Борнхольм. И куда же он отправился, ты как думаешь?
– По крайней мере, нет никаких оснований полагать, что он вернется на место преступления. В этом нет никакого смысла. Если даже он туда приедет, то едва ли обнаружит что-то новое, что пропустили следователи. Я больше склоняюсь к тому, что он решил посетить кого-то из жителей острова, которому известно больше, чем надо.
– Больше, чем надо кому?
Да, в этом-то и дело. Больше, чем надо знать тому, к кому он приехал.
Мёрк приписывал Ату большую склонность к активным действиям. Даже слишком большую.
– Карл, думаешь, он мог кого-то убить?
– А разве мы не ищем человека, который, по нашему предположению, однажды уже совершил убийство?
Разве не стали они свидетелями преклонения перед ним толпы людей в белых одеяниях? А что это, как не свидетельство крепкой власти, которую он любыми средствами пожелает сохранить?
– Инга Дальбю сейчас в Копенгагене, так что за нее можно быть спокойными. Я склоняюсь к угрозе в отношении Юны Хаберсот – что скажешь?
Ассад кивнул.
– Действительно, она ведь вообще отказалась про него говорить. Ты прав – она что-то знает.
Карл по привычке потянулся за телефоном и наткнулся пальцем на плюшевую игрушку, на животе которой было написано: «Ты – лучшая!» Он сомневался, что супруга Биркедаля сейчас поверила бы этому слогану.
– Ассад, набери номер Юны Хаберсот. Когда она снимет трубку, передай телефон мне. Что-то подсказывает мне, что с тобой она точно не захочет разговаривать.
Через полминуты Ассад замотал головой. Связь отсутствовала.
Они попробовали позвонить ей на работу в Джоболэнд, где им сообщили, что Юна на больничном, – и это вполне понятно, учитывая все обрушившиеся на нее несчастья. Но это нестрашно, добавила любезная дама на другом конце провода, так как «высокий сезон» начнется только через месяц с лишним.
