— Может быть.
— Назову. Мы дружим много лет. Одна — Нина Кашина, соседка по квартире, в которой мы жили еще вместе с мужем. Работает в автохозяйстве. Сейчас встречаемся реже: женщинам ведь некогда разъезжать. Другая работает вместе со мной — Римма Лыкова. С ней, разумеется, видимся каждый день…
— Вы должны знать, почему я спрашиваю обо всем этом, — прервал ее Климов. — Вашим именем кто-то очень серьезно злоупотребил. Поэтому я и заговорил о подругах.
— Нет, нет, они не могут, — торопливо заверила она.
— Я и не говорю об этих. Может быть, у вас есть знакомые, которые живут совсем не в нашей области?
— Нет, — сразу ответила она. Но, помолчав, спросила:- А как злоупотребили моим именем?
— Как вам сказать. Предположим, в преступных целях.
— И что? Преступник — женщина?
— Конечно, если воспользовались вашим именем, а не моим.
— Этого не может быть, — заключила она. И задумалась.
Климов не мешал ей. Заметив, как она тревожно взглянула на него, спросил:
— Вспомнили что-нибудь?
— Да так. Глупость, наверное, но все-таки…
— Не стесняйтесь. Разговор между нами.
— Я только что говорила о Римме Лыковой, которая работает со мной. Она в конце марта — начале апреля ездила отдыхать в Ялту. И там близко познакомилась с одной женщиной, которая, как она рассказывала, работает тоже товароведом, в Тюменской области. Ну, обсудили они, видимо, все: люди на отдыхе. Так вот, та женщина очень звала Римму переехать на работу к ним: не в саму Тюмень, а куда-то севернее, где теперь у них нефть и газ. Там хорошо платят. Римма сама ехать отказалась, но рассказала обо мне: все-таки мне одной с ребенком на руках трудно. Даже дала той женщине мой свердловский адрес.
— И что дальше?
— Мне никто ничего не написал.
— И вы не пытались наладить связь?
— А зачем мне? Я и Римме сказала тогда, что вовсе не хочу уезжать отсюда.
— Дела… — вздохнул Климов. Приободрившись, сказал: — Валентина Андреевна, я намерен серьезно заняться этой женщиной из Тюменской области. Прошу вас завтра сразу после работы зайти ко мне. Ваши показания надо оформить как положено. Так что захватите паспорт.
— Хорошо. Я могу уйти?
— Я вас потревожил, поэтому постараюсь доставить домой. Да!.. Пожалуйста, не волнуйте свою соседку-старушку.
Проводив Рязанцеву, Климов не мешкая поехал к Лыковой.
Он застал ее дома и, познакомившись, прямо повел разговор о ее ялтинском знакомстве.
— А я как-то быстро сошлась с ней еще в самолете, — моментально включилась Лыкова.— А когда разговорились, она сразу сказала мне, что им очень нужны кадры.
— И вы дали ей адрес Валентины Андреевны?
— Да.
— А где живет эта ваша тюменская знакомая, помните?
— Нет, точно не знаю. Даже название поселка из головы вылетело.
— Как выглядит, сколько ей лет?
— Она много моложе меня, но чуть постарше Вали. А выглядит как?.. Круглолицая, суетливая: как колобок катается. Черненькая, хорошенькая еще…
— Вам-то она хоть написала?
— Нет.
— А Валентине Андреевне?
— Тоже, наверное, нет. А то бы я знала.
Геннадий Климов и начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков просидели в райотделе до позднего вечера. Оперативные группы, в состав которых были включены сотрудники торгово-кулинарного училища, докладывали с автостанции, вокзала и аэропорта, что скрывшийся кассир там не появлялась.
Загадочная, безликая Рязанцева исчезла.
А телетайп в комнате связи райотдела методично отстукивал телеграмму:
«Всем, всем, всем! Разыскивается опасная преступница, называющая себя Рязанцевой Валентиной Андреевной. Приметы: рост 150–160 сантиметров, 33–36 лет, глаза миндалевидные, блондинка, волосы носит распущенными до плеч. На руке кольцо из желтого металла с камнем. Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета. Обута в коричневые туфли на малом каблуке. При задержании немедленно сообщить в Ленинский районный отдел внутренних дел города Свердловска…»
— …Ну и что мы запишем первым пунктом в план оперативно-розыскных мероприятий? — спросил Усков Климова.
— Фонарю ясно: установление личности преступницы.
— Каким образом?
— Спроси у господа бога.
— Так и писать?..
— Не надо, пожалуй. Давай-ка лучше закурим.
