После обеда засели в поселковом Совете возле телефона и стали звонить во все организации. Ефима Афанасьева знали всюду, к беспокойной службе его давно привыкли и поэтому, не спрашивая зачем, давали нужные справки. А вопрос ко всем был один: кто третьего дня уезжал в командировку?
Нашли одну — девушку из аптеки, ездившую в Свердловск с какими-то документами.
Через полчаса Никишин и Афанасьев уже сидели с ней в маленькой комнатке заведующей аптекой.
— Когда вы пришли на вокзал? — спрашивал Никишин.
— Около часу ночи.
— Не приметили среди пассажиров, ожидающих поезд, двух парней?
— Там много было разного народу. Я пришла не одна, поэтому по сторонам не особенно заглядывалась.
— С кем вы были?
— Ну… — она замялась на мгновение, — с молодым человеком. Идти ночью одной…
— Я не об этом, — остановил ее Никишин. — Нам, например, известно, что в это время в зале ожидания двое парней распивали водку на виду у всех. Сидели на скамье возле печки.
— Этих видела, — ответила она просто.
— И ваш молодой человек видел?
— Конечно.
— Парни те уехали?
— Не приметила. Я за ними не следила. Мы вышли на перрон раньше.
— Багаж-то был у них? — вмешался Афанасьев.
— По-моему, что-то вроде вещевого мешка у одного. — И уже увереннее: — Конечно, вещевой мешок. Когда мы шли на вокзал, так они обогнали нас по дороге, и у одного за плечами болтался вещевой мешок. Мой Андрюшка еще сказал на вокзале…
Она покраснела и смутилась, но Никишин не обратил на это никакого внимания.
— Что сказал ваш Андрюшка?
— Ребята те выпивали, у них на газетке пирожки лежали, ну Андрюшка и посмеялся: они, дескать, не на поезд спешили, а в буфет.
Никишин с Афанасьевым переглянулись. Это встревожило девушку.
— А что случилось? — спросила она взволнованно.
— Мы выясняем обстоятельства одного происшествия, к которому вы не имеете отношения, — успокоил ее Афанасьев. — Вот и интересуемся у тех людей, которые в ту ночь уезжали, что они приметили необычного.
— А необычного ничего не было, — сказала она.
— Где они вас обогнали? — опять спросил Афанасьев.
— На шоссе. Понимаете, сзади мы их не видели, а потом вдруг они нас обгоняют. Я еще удивилась.
— Может, они из боковой улицы выбежали?
— Вполне вероятно. Там как раз проулок, который ведет к пруду.
— Так, так, — оживился Никишин. — На вокзале вы тех парней узнали, а раньше в поселке видели?
— Нет.
— А ваш Андрюша?
— Наверное, лучше спросить у него…
Андрюша, провожавший девушку из аптеки, оказался веселым и благодушным пареньком с механического завода. Когда ему напомнили события, он повторил то же.
— Парней знаете?
— Нет, — твердо ответил он. — Я все свободное время пропадаю в нашем клубе, но их не видел ни разу. Одно могу сказать точно: не с нашего завода.
Никишин настоял на том, чтобы еще раз сходить на вокзал.
— Поговорим с кассиршей из билетной кассы.
Кассирша ответила сразу на все вопросы.
— Я через это окошечко, дорогие товарищи, — она показала крошечное отверстие в стене, — едва голос-то живой слышу. Чего я могу увидеть?
Афанасьев утянул Никишина в буфет. Он сел за столик, стоявший в сторонке от буфетной стойки, и поманил пальцем буфетчицу.
— Что, товарищ Афанасьев? — подсела она с удовольствием,
— Дело-то серьезное, Фая… Вчера ты говорила, что тех ребят в поселке видела. А где, не припомнишь? Или — с кем?
— В магазине видела. Тоже водку брали. А еще: знаешь Катьку из столовского буфета? Толстая такая…
— Ну, знаю.
— Вроде бы с ней одного-то встречала. Давно, правда.
— Хоть бы одежду его приметила, а то как спрашивать-то?
— У него голос хриплый, — сказала она.
— Ладно, попробую…
Попытка что-то выяснить у продавщицы магазина кончилась ничем.
Афанасьев, прежде чем спросить о парнях, сказал, что у одного голос хриплый. Но примета оказалась недостаточной.
— Которые водку часто берут, у тех у всех и рожи одинаковые, и голос пропитый, — только и ответила ему.
— Никакого просвета! — подосадовал Никишин, выйдя из магазина.
— Погоди, — успокоил его Афанасьев. — До всего доберемся. Разве в Красногвардейске что утаишь? Только подумать надо не торопясь…
Перед ужином Афанасьев достал из буфета пол-литру. Не спрашивая Никишина, налил в два стакана.