Никто не знал, что пережила Маруся Банникова в ту ночь, когда впервые у нее в изголовье оказалась не домашняя подушка в ситцевой наволочке, а грубый тюремный сенник. Ни на минуту не сомкнула глаз и ничего не видела вокруг. Только память, стиснутая холодными каменными стенами, болезненно выталкивала из себя воспоминания.
И получалось все время, что ее жизнь начиналась в той еловой пади, с той теплой ночи, когда она испытала первую счастливую усталость и поняла, что может стать самой щедрой на свете. Все, что было потом, когда он уехал, это неправда! Потому что и сейчас знала: вернись та ночь, она бы кинулась в нее, как тогда, без оглядки.
А потом?.. Потом и не заметила, как прокараулила себя. Не хотелось быть одной.
И оказалась одна. И где?!
…На следствии Мария Банникова ничего не скрывала. На суде машинально повторила то, что было на самом деле, уже не помня, как говорила о том же на допросах. Равнодушно выслушала приговор и не выронила ни одной слезы, когда впервые на свидание к ней пришла мать.
Молчала.
И когда ехала куда-то в Сибирь, тоже молчала. В первое время не замечала, что ела, не знала, когда наступал завтрак, обед и ужин. Раньше в жизни ей всего хотелось много: и веселья, и работы, и красоты. Сейчас ей ничего не хотелось. Работала, потому что велели. Ела, потому что кормили.
Она не ходила в кино: в этой жизни оно ее не интересовало. Она часто получала письма из дома, но редко отвечала на них. Ее соседки каждый вечер строили планы на будущее, но она даже не прислушивалась к ним.
Все начиналось и кончалось там, за высоким забором. Здесь ничего не было и быть не могло. Только иногда снилась ей Аптекарская гора, из-за которой плыл в вышине за Сергу звездный караван Млечного Пути и таял в утреннем рассвете…
Но жизнь взяла свое. Понемногу и своенравная Маруся Банникова смирилась с новым положением.
А потом вдруг заметила себя неопрятной и испугалась! Спохватилась!
И это спасло. И работа стала казаться другой, почти нормальной. И постель свою обиходила так, чтобы походила хоть немного на домашнюю. И через кино научилась видеть настоящую жизнь и радоваться ей. А сколько книг прочитала!..
Не прошло и года, как вызвали к начальству. Из штаба вернулась с пропуском, который разрешал выходить из колонии, быть рядом со свободными людьми.
И там, в маленьком поселке, где жило всего-навсего несколько сот лесозаготовителей, ее приняли в одной семье и даже полюбили.
Больше всего она боялась нарушить установленные правила, чтобы не потерять маленький пропуск, который каждый день выпускал ее из-за колючей проволоки. Даже и те, кто охранял ее по закону как преступницу, те, о жестокости которых выдумывали небылицы сами для себя уголовные старожилы, видели, с каким светлым лицом выходит с вахты Мария Банникова…
А через три года ее, свободную, провожала семья лесного мастера, с которой она сдружилась с тех дней, когда ее стали отпускать из колонии без конвоя. Марусю Банникову освободили из заключения условно досрочно по решению суда.
— Кирилл Павлович приезжал в наш леспромхоз на десять дней, — устало заканчивала свой рассказ Маруся. — По приезде забежал к нам всего на минутку, чтобы сказать, что приехал нечаянно. Познакомился с моими стариками, которые знали о его семье от меня. Перед отъездом хотел их повидать подольше, ждал два дня. Больше не мог. А наши загостились у своих в Билимбае. Хотели с ним туда поехать, да побоялись, что разминемся…
Олег Владимирович слушал. Маруся примолкла ненадолго.
Потом вспомнила:
— А платок этот он подарил мне в воскресенье. Купил в нашей галантерее, которую обокрали:- объяснила грустно: — Я ведь в воскресенье-то именинницей была…
![Расследования Берковича 11 [сборник]](/uploads/books/images/b4/b4d1bcadf8f8da8bb22e7a1f6b21939ba9e28efb.jpg)
![Расследования Берковича 9 [сборник]](/uploads/books/images/66/669e677c3840e37f130f6b5c3f11e9adef03d3f3.jpg)
