И снова черствый эльф даже не взглянул на меня. Неужели мой актерский талант не оценили?
Пока я хлюпала носом и размазывала по лицу сопли, страж вновь обратился к моему спутнику:
– Сочувствую тебе, Филадил, – важно ответил эльф. – Но не переживай, наш народ не оставит ребенка наедине с его горем. Я отведу тебя в ближайшее селение, и там обязательно позаботятся о тебе.
– А как насчет моей сестры? – нервно уточнил Филадил.
– Увы, но я не смогу пропустить темную на наши земли, – бесстрастно ответил Лорронд.
Фил с грустью посмотрел на меня, потом опять на стража.
– Но куда же ей идти, она ведь маленькая девочка?
– Туда, – бессердечный дядька указал в сторону виднеющейся за деревьями широкой реки. – Там живут такие, как эта девчонка.
– Так, Ти, я пойду с тобой! – решительно заявил Фил. – Как твой друг и старший брат, я не могу тебя бросить! Мы должны держаться вместе.
– Я тоже за то, чтобы держаться вместе, – грустно сообщила я. – Но боюсь, что у дроу ситуация повторится с точностью до наоборот.
– Значит, нужно найти какой-то другой вариант! – сжал кулаки Фил.
– По-моему, этот – единственный разумный на данный момент, – заметила я. – Ну подумай логически, что мы с тобой сейчас можем? Мы же ничего не знаем и не умеем. Кто нас примет, кроме сородичей?
– А если податься к людям? – не отступал Леха.
– Ты забыл текст задания и слова Гермилона об отношении старших народов к потомству? Пока я вижу, что все его предположения верны. Поэтому кончай ныть, создаем пати, чтобы следить друг за другом и иметь связь через групп-чат, и разбегаемся.
Алексей еще немного поартачился, но в конце концов шумно выдохнул и подчинился.
– Я провожу сестру до моста и потом вернусь, – проинформировал Филадил стражника.
Все это время НПС усиленно делал вид, что наша беседа его совершенно не интересует. Однако на последнюю Лехину фразу отреагировал. Не произнося ни слова, Лорронд кивнул и отошел к деревьям.
Убедившись, что лучник не возражает, мы с Филом пошагали к мосту, находившемуся чуть выше по течению.
Река называлась Эйне и достигала в ширину метров двести или триста. В том месте, куда мы вышли на берег, из воды выныривали два островка, через которые была перекинута каменная переправа. Конструкция простая, без каких-либо изысков, из грубо обработанных блоков черного камня. Каким образом над водой держались пролеты, я не поняла. Да и не интересовало меня это в данный момент.
Сильнее меня удивило другое – то, что мост не охранялся. По крайней мере, видимая стража отсутствовала и нас никто не останавливал.
Брат довел меня до середины сооружения, так как я предложила на другой берег ему не сходить, а расстаться тут.
– Уже почти стемнело, – настаивал Леха-Фил. – Давай хотя бы до леса провожу?
– Опекаешь, как маленькую девочку, – рассердилась я.
– А ты кто? – рассмеялся друг.
– Черт! – ругнулась я. – Еще не привыкла, что детство вернулось.
– Спалишься, Тайка. Нам сейчас каждое слово контролировать нужно.
– Честно говоря, мне кажется, нас и без того сразу по нашему поведению вычислят, – призналась я.
– Спишем все на дикарское воспитание светлых отшельников, – хохотнул Фил. – И все же, давай провожу?
– Не стоит, Леш, – отказалась я. – Тот лопоухий, что нас встретил, он ведь для меня красный. Не напал, вероятно, действительно из-за того, что детский аватар.
– А у меня его ник желтым написан.
– Вот-вот. Значит, и дроу к тебе будут враждебно настроены. Однако я не уверена, что поведут они себя так же сдержанно, как этот Лорронд.
Леха вынужден был согласиться.
– Ну тогда прощай, что ли, сестренка?
– До свидания, братишка.
Мы еще раз проверили работоспособность группового чата, затем крепко обнялись и разошлись каждый на свой берег.
С каждым шагом, приближающим меня к темно-эльфийскому берегу, решимость падала. Пугала не темнота уже окончательно наступившей ночи, она-то как раз теперь помехой не являлась. Пугала неизвестность. Чернолесье (а именно так называлась территория) кардинально отличалось от уже привычного мне Дикого Леса и даже от Великого Леса светлых. Деревья здесь действительно были черными и мертвыми. Ни единого листочка. Ветви цвета сажи, как страшные скрюченные пальцы, торчали под невообразимыми углами во все стороны. Подлесок и кустарник такие же беспросветные и безжизненные. Доносившиеся из глубины чащи странные звуки тоже не добавляли оптимизма.
