— Хорошо. — Я кивнула, показав Синклеру, чтобы он сел. Но он все еще оставался на месте — упрямец. — В любом случае, я не хотела туда идти.
Папа расслабился и улыбнулся мне:
— Хорошо. Я так и подумал.
— Конечно. — Я вернула ему улыбку — холодную улыбку. — Спасибо, что зашел. Передай привет как-там-её-имя?
— Бетси, ты ни когда не понимала Антонию.
— Я отлично её понимаю.
— Нет. Я не думаю, что кто-либо типа тебя, сможет когда-либо понять…
— Воздух! Тэйлор! — Мы все подпрыгнули. Посуда грохотала. И мой папа опять чуть не упал в обморок. — Я требую, чтобы вы отреклись от того, что только что сказали! Или я буду вынужден… Что ты делаешь?
Джессика запрыгнула Синклеру на спину пытаясь предотвратить его от чтения лекции моему отцу (или, возможно, членовредительства). Она вцепилась в него как большой черный таракан, используя локти и колени, как оружие, а он тряс головой, пытаясь стряхнуть её.
— Действительно, Джессика, ты не могла бы спуститься вниз?
— Сначала обещай, что не будешь заканчивать это предложение. — Сказала Джессика ему на ухо. — Возьми его обратно. А то может быть хуже. Она может воспользоваться им.
Кто-либо еще на месте моего отца сказал бы что-то типа: «Эй, я стою прямо здесь!», но мой папа был мастером скрывать свои эмоции, и он не сказал ни слова. Он спокойно смахнул пылинку со своего пиджака и стоял с непроницаемым лицом, в то время, как моя подруга забралась на моего супруга, с ловкостью обезьяны.
— Конечно я не буду. Она — моя супруга и моя королева, а он обращается с ней, как….
— Итак, — прервал его мой отец, обрывая Синклера, которого ни кто никогда не обрывал, кроме меня. — Я передам Антонии твой привет.
— Почему? — Спросила я с любопытством.
Вы должны понять, что мой отец не принадлежит к числу храбрых. Он был в одной комнате с миллиардером и королевой вампиров, но, этот факт был ниже него. Он мог только закрыть свое сознание от чего-то неприятного. Я привыкла к тому, что папа забывает обо мне, когда мне было тринадцать лет, в то время, когда я поняла, что он бросил нас с мамой и, что Ант будет моей мачехой. Поскольку он был единственным моим отцом, я на многое закрывала глаза. И, чтобы быть справедливой, он тоже.
— Это не будет походить на то, что было в прошлый раз, — продолжал папа, перестав быть веселым. — В прошлый раз она была совсем одна, но сейчас я здесь, и она получит всю поддержку, в которой она нуждается. Мне жаль, что ты не смогла понять то, через что она прошла, как трудно ей было….она…она. — Он затих, осознав, что на сей раз облажался вдвойне.
— Она уже была беременна? — Спросила я, почти задыхаясь.
Джессика действительно задыхалась:
— Убирайтесь из города.
— Нет, она не была….Я хотел сказать, что она не….мы….мы
— Ребенок был? — Синклер спросил это так спокойно, что папа был вынужден повернуться и вытянуться, так что был похож на марионетку. В сущности, это не было далеко от правды.
— Да.
— И? — Синклер шагнул ближе (Джессика до сих пор висела на его спине, глазея на моего отца). — Действительно ли вы были отцом ребенка?
— Дддда. — Папа казался каким-то заторможенным. Но, в то же время, любой бы выглядел так, если бы рядом находился Синклер. Он был лучшим — я это видела. Я могла очаровывать только мужчин — он же мог сделать это с кем угодно.
— Где ребенок?
— Антония не говорила мне…. Не…..мы тогда не были вместе…она не…не…
— Тебе лучше остановиться. — Сказала я. — Он уже близок к тому, чтобы оторвать тебе голову.
— Совершенно верно, — Подтвердил Синклер, — Это было бы очень ужасно.
Я посмотрела на Синклера, а затем взяла отца за плечи.
— Папа. Папа! Послушай! Ты приехал только для того, чтобы удостовериться, что я не пойду на праздник?
— Да. Я должен был удостовериться. — Сказал папа, сосредотачиваясь на мне, — Антония настояла.
Я стиснула зубы. Сука!
— Я так и так не собиралась идти — так что все прекрасно.
— Да, ты отказалась идти — и это лучше для всех.
— Да, и я была как в аду.
— Да, ты выглядишь ужасно, с тех пор как ты умерла. Так и сказала Антония.
— А теперь иди и играй в гольф, — сказала я злобно. — Забей все три мяча.
— Ой, — Сказала Джессика, потому что отец прошел мимо неё.
