Он никак не ожидал, что события понесутся с такой быстротой.
- Значит, пора вострить лыжи? - улыбнулся Ольми. Старая смешная поговорка нежной музыкой отдалась в мозгу, и только теперь он понял, как изголодался по общению с людьми.
Дубль улыбнулся в ответ.
- Скоро прибудет более быстрое транспортное средство.
- Блудный сын! - Корженовский радушно обнял Ольми в вестибюле Нексуса. Прости, что послал за тобой дубля. Ты ведь неспроста схоронился, а?
Стоя перед учителем и не желая ему отвечать, Ольми испытал нечто похожее на стыд. Ему все еще приходилось поддерживать равновесие в голове, следить за имплантами, отданными ярту.
- Где Мирский? - спросил он, чтобы уклониться от ответа.
- С Гарри Ланье. Через два часа - собрание Нексуса. Выступление Мирского перед полным залом. Но он желает сначала поговорить с тобой.
- Он настоящий?
- Такой же настоящий, как я.
- Это меня пугает. - Ольми кое-как изобразил ухмылку.
- Потрясающая история. - Видимо, Корженовскому было совсем не до шуток. Он перевел взгляд на стену из натурального астероидного железа: там, в глубине за полированной поверхностью, молоком растекалось его отражение. - Ничего не скажешь, наделали мы дел.
- Где?
- В конце времен, - ответил Корженовский. - Помнится, несколько сот лет назад, проектируя Путь, я подумывал о такой возможности... Тогда мне это казалось нелепой фантазией: неужели у моей затеи могут быть такие далекие последствия? И все-таки эта мысль не давала покоя. В глубине души я ждал, когда кто-нибудь вернется, точно призрак.
- Значит, вернулся. Корженовский кивнул.
- Он ни в кого не тычет пальцем и не обвиняет. Даже вроде бы рад, что возвратился. Почти как дитя. И все-таки мне жутковато. Представляешь, какая теперь на нас ответственность? - Корженовский снова скосил на Ольми изучающие глаза. - Разве ты откажешься помочь?
Ольми машинально помотал головой. Он столько задолжал Инженеру, что не расплатится вовек. Корженовский сотворил его судьбу, открыл ему глаза на горизонты. Но он не знал, как его план - тщательно продуманный и необратимо приведенный в действие - может быть воспринят Корженовским.
- Учитель, я всегда к вашим услугам.
- В ближайшие месяцы, а то и сегодня, если ситуация позволит, если Мирский так же понятно расскажет свою историю Нексусу, как и нам, я буду рекомендовать открытие Пути.
Ольми лишь улыбнулся краем рта.
- Понимаю твою иронию, - вежливо произнес Корженовский. - Нас ожидает серьезное противодействие.
"Похоже, - решил Ольми, - никто не понимает ситуацию, даже мой наставник". Вряд ли стоило пускаться в объяснения. Видимо, тут уместнее вежливо-упрекающий тон, просто чтобы прощупать Корженовского, убедиться, что он ничего не упустил из виду.
- Надеюсь, вы не обидитесь, если я предположу, что такой исход вас не очень огорчает?
- Есть азарт и вызов, - ответил Корженовский, - а есть мудрость. Я что есть сил держусь за мудрость. Кому из нас больше всего не терпится вернуть то чудовище?
- А кто из нас на самом деле хочет взглянуть последствиям в глаза? спросил Ольми.
Из лифта вышли Ланье с Мирским и направились к ним. Мирский подошел первым и с выжидательной улыбкой на лице протянул Ольми руку.
- Мы незнакомы, - сказал он. Ольми несильно пожал его руку - теплую, человеческую.
- Вы наш дежурный исполнитель, - произнес Мирский, и Ольми не до конца понял свою реакцию на его выбор слов. Мирский помолчал, изучая его лицо. - Вам ясны проблемы? Или нет?
Ольми ответил, но не сразу.
- Возможно, некоторые.
На лице русского отразилось явное недоумение.
- Вот как?
- Вы уже готовы? - спросил Корженовский. Мирский кивнул.
- А ведь я от вас совсем другого ждал. - Он перевел взгляд на Инженера. Мне не терпится выступить.
Мирский опять резко повернулся - на этот раз к Ольми.
- Вам известно, что ярты - против нас! - выпалил он. - И вы подозреваете, что они не одиноки. Раньше с ними были тальзитцы. А вдруг они снова в союзе? Ведь вы над этим работаете, не так ли?
Ольми кивнул.
- Это тот самый Мирский? - спросил он у Ланье, когда русский возвратился к двери.
- И да, и нет. Он уже не человек. Корженовский метнул на него строгий взгляд.
