Люк должен вернуться домой. Он ведь всегда любил Баденское аббатство. Разве он забыл? Разве он не помнит, что они выросли там? Разве не хочет увидеть все это снова?
Письмо было проникнуто почтением и любовью.
Люк аккуратно сложил письмо, как было раньше. Жаль, что Вилл ждет его внизу – ему не пришлось бы читать письмо прямо сейчас.
Он убил в себе это чувство много лет назад. Он убил свою любовь, горе утраты и разрывавшую на части жалость к ней, без вины вынужденной вести такую жизнь. Он вырвал все это из себя.
Они любили друг друга. Они собирались пожениться, хотя оба были очень молоды. А потом вернулся из двухлетнего путешествия Джордж и соблазнил ее.
Она рыдала и билась в объятиях Люка, рассказывая ему об этом. Джордж отказывался отвечать ему не отрицая и не подтверждая слова Генриетты, хотя и поспешил сделать ей предложение. И она вышла за него, все еще любя Люка, а он, несмотря ни на что, был согласен жениться на ней.
И была дуэль на пистолетах, и Джордж картинно выстрелил в воздух и, не мигая, глядел, как Люк, никогда не державший в руках оружия, целится в него дрожащей рукой. Он целился в сторону, чтобы попасть на шесть футов сбоку от него, – и попал Джорджу в плечо, чуть не убив его. Но все решили, что он целился, чтобы убить. В то время он стрелял еще хуже, чем они могли предположить.
Его обвинили в том, что он хотел убить брата ради титула, наследства и женщины. Никто не знал правды: все думали, что Генриетта предпочла Джорджа и сама пришла к нему, несмотря на свои обещания Люку. Все думали, что он вызвал брата на дуэль из зависти. Но это была дуэль чести.
Джордж предал его. На четыре года старше Люка, он всегда был его кумиром. Он вернулся из путешествия таким великолепным и элегантным. Джордж всегда был очень красив – как Эшли теперь. И Люк проводил с ним все свободное время, наслаждаясь обществом брата. А потом Джордж самым жестоким образом украл у него женщину.
Нет, он не хотел вспоминать обо всем этом. Недаром он так безжалостно подавил в себе все воспоминания о том времени. Но Генриетта жила с этим десять лет, и у нее не было такой возможности. Нет, восемь – до смерти Джорджа. Да, она не была счастлива с ним. И Вильям сказал ему об этом, и подтверждением тому было ее письмо.
Но она была герцогиней Гарндонской и хотела навести порядок в своем доме. Его мать не одобряла ее планов. Значит, Люк должен вернуться домой, чтобы принять чью-то сторону. Сторону Генриетты. Ему была противна сама мысль о том, чтобы оказаться втянутым в их распри.
Ему совсем неинтересно, что они собираются сделать с поместьем. Они могут спалить дом и разорить земли – ему было все равно.
И все же на него нахлынули непрошеные воспоминания о доме, который он так любил в детстве. Он не знал точно, что задумала Генриетта, но не мог представить Баденское аббатство перестроенным. В аббатстве была чарующая атмосфера подлинности и древности, хотя архитектурные изменения за долгие годы сделали его совсем не похожим на аббатство. Люк испугался того, что если ему пришлось бы выбирать, он скорее всего принял бы сторону матери.
Ясно, что Колби надо было сменить. Но не мог же он выгнать его, не увидев собственными глазами, как идут дела? Возможно ли сделать это, основываясь только на слухах и даже на расчетных книгах, за которыми Люк собирался послать? Или стоят вызвать в Лондон Колби?
Придется ему самому туда съездить, безрадостно подумал Люк. Придется, черт бы побрал все это. Приехав туда, он окажется втянутым в дрязги между Генриеттой и его матерью. Если только...
Люк раздумывал над этим, пока слуга помогал ему надеть камзол.
Если только не будет третьей герцогини Гарндона – его жены.
Люк мысленно вернулся к прошлой ночи. Она хороша собой, очаровательна и невинна, несмотря на то, что так открыто флиртовала с ним. В ней были темперамент и умение наслаждаться жизнью – черта, которой он не знал в женщинах до сих пор. Это вскружило ему голову. Люк вспомнил, как остановился у цветочной лавки, возвращаясь с утренней прогулки, и послал ей дюжину алых роз. И он собирался гулять с ней сегодня в Сент-Джеймском парке. Он думал об этом во время прогулки и за завтраком. Люк не мог припомнить, чтобы за последние несколько лет он ждал чего-либо с таким нетерпением.
