- Не оставь меня, господи!
Улдис тем временем расстилает посреди церкви большой платок.
- Кошельки и драгоценности! Живо!
Подходят благородные дамы и господа, сыплются кошельки, ожерелья, драгоценные камни.
- Идемте! - Улдис поднимает платок с добычей.
- Постой, - говорю ему.
Карил стоит рядом с невестой, бороденка его испуганно вздрагивает, он что-то бормочет о кострах святейшей инквизиции...
Линда красная от смущения.
- Ты пойдешь с нами! - Я хватаю невесту за руку.
- Аи! - вскрикивает Линда, но дает себя увести.
С грохотом отворилась тяжелая дверь. Улдис швыряет кошелек нищему Хаку. Я крепко держу за руку свою драгоценную добычу.
Вдруг Линда говорит:
- Отпусти руку!
- Как тебе угодно! - отвечаю. - Только не вздумай бежать, отныне ты моя.
- Довольно комедий! - взрывается Линда. Она возмущена, но мне не понятно чем.
Режиссер приглашает нас в Белый зал.
- В общем и целом все вели себя естественно, - говорит режиссер, особенно после того, как ворвались бандиты. Разве что Линда была чересчур податлива, не стоило так быстро поддаваться разбойнику.
- А может, они заранее обо всем условились! - выкрикивает Стагутай.
Смотрю на Линду. Сидит, отмалчивается. Тогда поднимаюсь я.
- Мы ни о чем заранее не уславливались? Просто в пещере нас ждал атаман, он любит молоденьких девочек, и я решил подарить ему Линду.
В зале смех.
Линда обжигает меня презрительным взглядом.
Я сажусь, и больше ни слова. В душе радуюсь - вот тебе за твое "довольно комедий!". Но кажется я переборщил.
В раздевалке она говорит мне:
- Будь здоров! И не вздумай меня провожать!
Рядом стоит Стагутай. Я обращаюсь к нему
- Ты слышал, Швейк, что сказала Линда? Так что сегодня пойдешь домой один!
Стагутай таращит глаза, приоткрыл рот, хочет что-то сказать. Я хлопаю Стагутая по плечу, и рот закоывается.
Бегу вдогонку за Линдой.
Провожаю ее до автобусной остановки.
Линда так и не сказала ни слова, только поднявшись в автобус, кивнула на прощание и улыбалась
Увожу с собой ее улыбку.
4
Прошло четыре дня.
Вчера Линда дала мне свой служебный телефон Она работает чертежницей в КБ.
Сегодня в обеденный перерыв я позвонил ей Назначили свидание в кафе неподалеку от памятника Ленину Сажусь за столик в углу.
Официант приносит мне кофе. У него такой вид, словно его вместе с манишкой втиснули в смокинг Седая шевелюра с безукоризненным пробором смуглое лицо бесстрастно, на губах надменная усмешка будто сейчас он раскроет рот и скажет: "За этим столиком у меня сидел сам министр! Понимаете, министр!"
Появляется Линда.
- Я только на минутку! - говорит она, снимая пальто. Лисий воротник в снежинках, и, касаясь нежной розовой щеки, они тотчас тают.
- Сегодня репетиций не будет, - говорю.
- Да, - соглашается Линда.
- Мы могли бы куда-нибудь пойти, - продолжаю.
- А куда?
- Если потеплеет, побродим в сумерках по Старой Риге, а то поедем ко мне, я сыграю тебе на кларнете. Хочешь, пойдем в театр или в сквер поиграем в снежки.
- Ты живешь один?
- Почти что. У родителей отдельная комната.
- А чем ты вообще занимаешься?
- Даю уроки геометрии и тригонометрии разным лоботрясам. Осенью собираюсь поступать учиться. Не знаю, что выйдет.
Условились встретиться в шесть в том же кафе.
Я спешил на урок к одному на редкость бестолковому парню. Родителям его хочется, чтобы этот тупица получал в школе не только двойки, и потому платят мне по рублю за урок (такова ставка для домашнего учителя в Риге), и я из кожи лезу, стараясь сделать науку о синусах и тангенсах для этого оболтуса столь же доходчивой как футбольные репортажи, которые он готов смотреть и слушать с утра до вечера. У меня шестеро учеников, а это значит - дважды по шесть уроков - итого двенадцать рублей в неделю. Разумеется, я встал на учет у фининспектора. К счастью, остальные мои питомцы - три девочки и двое ребят - не так безнадежны, как этот, к которому еду сегодня.
С грехом пополам дотягиваю урок до конца.
У меня остается время побродить немного. На улице потеплело, южный ветер навевает мысли о весне.
Эта зима не похожа на предыдущие, и причиной тому Линда. Никогда я не чувствовал такой полноты счастья, и ни одна женщина не увлекала меня так, как эта девушка с волною шелковых волос, хотя ее знаю всего две недели и четыре дня. Но кто я такой, чтобы она полюбила меня? Солдат, недавно демобилизованный, человек без определенных занятий, которому двадцать два года, и он не знает, что ему делать с собой.
